Мотылек летит на пламя
Шрифт:
Джейк покачал головой.
— Находясь так далеко от родных и от Лилы, я чувствую себя очень тревожно.
Оба всерьез задумались о том, чтобы вернуться на родину, и все-таки медлили. Раз в две недели Джейк продолжал приносить и читать вслух газеты. Приятели жадно впитывали новости. Иной раз их грызло нетерпение, и они были готовы сорваться с места, в другой — вновь откладывали отъезд. Между армией Конфедерации и солдатами Союза шли жестокие бои, и можно было случайно угодить в самое пекло.
Однажды Барт показал Джейку довольно крупный самородок, а на вопрос,
— Нашел.
Разумеется, Джейк знал, что рабочие горнорудной компании стараются утаить часть намываемого ими золотого песка, а случается — им удается спрятать и самородки.
— Как тебе удалось пронести его за ворота?
— Неважно, — ответил Барт, а потом признался: — Вошел в долю с одним охранником. Мне подсказали, к кому обратиться.
Джейк покачал головой. Его одолевали плохие предчувствия.
— Зря ты это сделал! Не стоит так рисковать!
Лицо Барта сделалось напряженным, а взгляд — упрямым.
— Я давно понял, что этот мир создан не для таких, как мы с Унгой! И все-таки я не намерен сдаваться! Я не хочу, чтоб мой сын влачил такое же существование, как я, в темноте и грязи. Когда наберу достаточно золота, отправлюсь в плодородные края и построю там ферму, — сказал он. — А когда Мелвин вырастет, отправлю его учиться.
Прошло два месяца. Во время очередного визита на почту Джейк узнал неутешительные новости. Важнейший источник получения продовольствия — Верхний Юг был опустошен в ходе военных действий, и проблема снабжения армии обострялась с каждым днем. Участились восстания негров в тылу Конфедерации, а их бегство на Север стало массовым явлением.
Всего месяц назад армия Союза стояла в семи милях от Ричмонда, и ее с трудом удалось отбросить назад! Так они дойдут и до Чарльстона; между тем хорошо известно, что озверевшие солдаты делают с женщинами, особенно если среди этих женщин есть бесправные рабыни, которых многие не считают за людей!
Хотя в последнее время Барт приходил домой поздно, Джейк все же решил заглянуть к приятелю. Возможно, тот вернулся пораньше, и ему удастся поделиться с ним новостями.
Джейк постучал, а когда никто не отозвался, толкнул дверь и вошел. Он сразу почувствовал запах, который ему приходилось вдыхать слишком часто и который невозможно спутать ни с чем: густой, сладковатый, металлический запах крови.
На полу лежало два тела. Хватало беглого взгляда, чтобы понять, что люди мертвы. У одного из них не было лица: выстрел вдавил плоть в череп, превратив ее в кровавое месиво. Глаза второго были открыты, а в уголке рта виднелась засохшая красная струйка. Пуля угодила ему в грудь.
Хотя вокруг все было раскидано, Мелвин спокойно спал в колыбели. На стуле сидела Унга. Ее взгляд был внимательным, холодным, тяжелым; она все еще сжимала в руках револьвер. На столе стояла одинокая свеча. Ее слабый дрожащий свет делал эту картину еще более зловещей.
Джейк опустил руки. Он был настолько растерян, что задал нелепый вопрос:
— Почему ты не заперла дверь?
— Она была заперта. Они сорвали щеколду.
— Кто
— Не знаю. Они ворвались ко мне и сказали, что Барт утаил золото и должен его сдать. Я ответила, что здесь нет золота. Тогда они принялись искать, все перевернули, но ничего не нашли. Один схватил меня за ворот платья и сказал, что если я не признаюсь, он вытрясет из меня душу, а другой подошел к Мелвину и заявил, что знает способ получше: взять ребенка за ножку и немного подержать в воздухе. Когда он попытался вынуть моего сына из колыбели, я выхватила кольт, который Барт оставил мне на случай защиты, и застрелила обоих мужчин.
— Когда он вернется?
— Наверное, скоро.
Барт пришел через полчаса. Заслышав шаги приятеля, Джейк вышел за дверь и там рассказал ему о том, что случилось.
Губы Барта искривила горькая усмешка, а сквозь кожу цвета жженого сахара проступила бледность.
— Бог не ведет счета нашим несчастьям. Я никогда не думал, что наша встреча и совместная жизнь будет такой короткой, — на удивление спокойно произнес он, и Джейк сразу понял, что приятель мгновенно принял решение. Он окончательно убедился в этом, когда Барт спросил:
— Ты позаботишься об Унге и о нашем сыне? Не оставишь их одних?
— Не оставлю.
— Обещаешь?
— Конечно.
Когда Барт вошел в комнату, он лишь мельком взглянул на трупы, а после приблизился к жене, порывисто обнял ее и крепко прижал к груди.
— Ты будешь делать все, что скажет Джейк. Когда Мелвин подрастет, расскажешь ему обо мне.
Унга не выдержала и сникла. Она была счастлива совсем недолго, и теперь счастье ушло из ее загадочных темных глаз.
Видя и слыша все это, Джейк решился на крайние меры.
— Давайте спрячем тела!
— Нет. Эти люди — охранники с горнорудной. Наверняка кому-то известно, куда они пошли.
— Ты уверен, что они действовали от имени властей?
Барт усмехнулся.
— Кто знает! Может, решили набить свои собственные карманы. Ну да не все ли равно?
Взяв волю в кулак, Джейк предложил:
— Сбежим?
— Нет, — твердо произнес Барт. — Если нас поймают и начнется расследование, пострадаешь и ты, и Унга.
Джейк сам знал, что мосты сожжены. Свидетелей, которые не сочли нужным сообщить о преступлении властям, Комитет бдительности карал не менее сурово, чем самого преступника, в результате чего политика укрывательства в Сан-Франциско сошла на нет.
Когда наступило утро, дабы не быть подвергнутым линчеванию, Барт Хантер добровольно сдался властям, признавшись в хищении золота и взяв на себя вину за убийство. Разбирательство было недолгим: его приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения без права переписки и свиданий.
Джейк и Унга возвращались домой по неприглядным унылым улицам. Недавно прошел ураган, едва не срывавший крыши с домов, и город был завален мусором, а некоторые улицы превратились в сточные канавы. Вплоть до вчерашнего вечера порывы бешеного ветра с дождем метали из стороны в сторону верхушки деревьев и хлопали ставнями ослепших окон.