Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия
Шрифт:
Через неделю за полтора часа перед обедом зашедшая медсестра пригласила генерала пройти вместе с ней для консультации. Пройдя по ожидаемо пустым коридорам, застеленными мягкими, скрадывающими шаги ковровыми дорожками, они дошли до лифта и поднялись на пятый этаж. Там медсестра переадресовала Павла Анатольевича молодому человеку в обычном костюме.
Ну вот наконец то, мелькнула мысль. Сейчас станет понятно, для чего вся эта канитель затевалась.
Молодой человек проводил генерала до единственных дверей в коридоре.
– Проходите, пожалуйста, там вас ожидают.
Судоплатов
– Добрый день, Павел Анатольевич, проходите, – предложил он, не вставая. – Садитесь вот в это кресло напротив, наливайте себе чаю. А пока пьёте – поговорим.
– Добрый день, Леонид Ильич! Спасибо, – поблагодарил Судоплатов, опускаясь в кресло.
– Как здоровье? Что местные «эскулапы» говорят?
– Нашли много чего интересного. Назначили лечение. Вроде как состояние заметно улучшилось.
– Это хорошо. Меня вот тоже сейчас крутят-вертят. Таблеток поназначали – жуть! Ну да ладно. Вот, возьми почитай.
Брежнев протянул Судоплатову папку.
Чем дольше генерал читал текст, тем меньше понимал, как такое вообще возможно. Через полчаса, закончив чтение, он отложил папку и спросил:
– Это что такое на самом деле? Не фантастика?
– К сожалению или к счастью, но нет, – причмокнул Брежнев.
– И все вот эти выводы аналитиков – они имеют место быть?
– Да, – коротко кивнул генсек.
– Хм, понятно. Вернее, ни хрена не понятно… Извините, Леонид Ильич.
– Не извиняйся, – поморщился тот. – Некоторые более крепкие выражения употребляли, когда с этим знакомились.
– Я их понимаю… Ну а от меня-то, Леонид Ильич, что требуется?
Брежнев закурил сигарету, помолчал. Потом пристально посмотрел в глаза Судоплатову.
– Найди мне его, Паш. Его или их, не знаю, но найди.
– Для чего он вам, Леонид Ильич?
– Ну не для того же, чтобы узнать, когда я к праотцам отправлюсь. У каждого из нас свой срок. Понимаешь, Паш, что-то мне кажется, не всё верно у нас идет в стране. Какая-то тягомотина, что ли, – он сделал неопределённый жест рукой с зажатой в пальцах сигаретой. – Вроде и впереди всего мира по многим показателям, а народ всё равно тяжко живёт. Нет прорывов, буксуем там, где не должны.
– Тут я сьоглашусь. Как у нас в Централе говорили: «И вроде всё у нас пиздато, а всё равно какая-то ху@ня».
– Вот! Золотые слова! И мне хочется у этого «Геомониторинга» получить информацию. Если он ею владеет, в чём, как ты говоришь, эта ху@ня заключается. Ты понимаешь меня, Паш?
– Более чем, Леонид Ильич. Я не против. Наоборот, по-настоящему делу соскучился. Только вот тут закавыка есть.
– Какая еще закавыка? – насторожился Брежнев.
– Простая. Я обычный пенсионер. И как мне прикажете в частном порядке производить розыск? Кто там сейчас на моём месте? Константинов вроде? Толковый и даже очень сотрудник, хоть и слывёт в своих кругах либералом. Так вот он меня вычислит практически сразу. И что мне ему говорить? Ведь, вы же, Леонид Ильич, в шестьдесят пятом году
– Павел Анатольевич, это главная проблема?
– Вообще-то я их вижу много, но это основная.
– Понятно. Это решаемо.
Брежнев поднялся, подошел к столу, на котором лежала ещё одна папка – близнец первой – взял, протянул Судоплатову:
– Читай.
Павел Анатольевич углубился в чтение, перебирая листы. Под конец на глазах генерала заблестели слезы, которые он тут же смущённо вытер тыльной стороной ладони.
– Кроме того, приказом будет организована соответствующая группа, которая займётся решением этой задачи. Располагаться будете на одной даче, тут рядом, в Подмосковье. Там есть всё, в том числе прямой телефон в мой кабинет. Будешь лично мне докладывать, что и как. Документы тебе передадут здесь же послезавтра.
– Андропов и Константинов будут в курсе моего задания? – уже справившись с эмоциями, твёрдо спросил Судоплатов.
– Нет. Приказ проведём, минуя их. Это тебя не должно касаться. Информацию, если та будет получена Константиновым, тебе привезёт специальный курьер. У тебя как с людьми?
– Тут много не надо, думаю, пару или тройку своих бывших сотрудников привлеку – и хватит.
– Ну хорошо, – облегчённо вздохнул Брежнев и снова пристально посмотрел на собеседника. – Найди мне его, Паша! Обещаю, что в таком случае на твоем «иконостасе» прибавится очень весомая награда.
– Я найду его, Леонид Ильич, обещаю! И, если можно, личный вопрос… Тяжело было? Судоплатов кивнул на папку с его документами.
– Скажу, что было непросто, очень непросто.
– Суслов?
– Не только… Ладно, давай закругляться. Успехов тебе, генерал!
И уже действующий генерал-лейтенант, кавалер орденов Ленина, трёх орденов Красного Знамени, ордена Суворова, двух орденов Красной Звезды и ордена Отечественной войны Павел Анатольевич Судоплатов поднялся, пожал всё ещё крепкую ладонь генсека и с расправленными плечами покинул комнату.
В «Комсомолке», на которую я был подписан и которую прочитывал от корки до корки не столько из-за содержания, сколько в ожидании зашифрованного послания, в конце ноября появилась долгожданная заметка о подготовке московских коммунальщиков к зиме. Та самая, которая должна была выйти как приглашение к общению. В интервью начальник одного из столичных ЖЭКов рассказывал, что к зимнему периоду на его участке практически всё готово, осталось только в Трубниковском переулке у дома № 24 поменять 30 метров труб теплотрассы. Из этого послания выходило, что письма с предсказаниями мне нужно отправлять на адрес: Трубниковский переулок, дом № 24, квартира № 30. Текст ответного письма у меня был заготовлен заранее. В нём я написал, что в начале январе на Ибице случится крупная авиакатастрофа, более ста погибших. В качестве лишнего подтверждения своей состоятельности как провидца решил привести эту катастрофу. Что делать, трагедия должна послужить повышению доверия ко мне со стороны тех, кто курирует в КГБ загадочного «Геомониторинга». Хотя людей жалко, наверняка среди погибших будут и дети… Чёрт, грёбаная реальность!