Мой ангел-хранитель
Шрифт:
Не сумев все же сдержать улыбки от умиления, которое возникло у неё при виде детских вещей, Сиф медленно продолжила свой путь до крыльца, а затем до двери. Стучать? Как-то боязно, только не ясно, почему. Войти без стука? Не вежливо. Да что это с ней вообще? Когда это она стала бояться встречи с Тором? Возможно, не встречи с ним она сейчас пугалась, а подтверждения своих догадок. Девушка заметила, что сбоку находится кнопка, и она нажала на неё, оповещая хозяев о своем приходе. Вначале слышны шаги за дверью, их грозный топот, а затем дверь отворилась. На пороге стоял Тор, одетый в смешную клетчатую рубашку, из под которой выглядывала футболка, на
– Сиф? Скажи, что это не сон, - пробормотал Тор, лучезарно улыбаясь.
– Это не сон, - ответила дева, и порыв чувств заставил её упасть к нему в объятия, а Тор же с радостью заключил деву в кольцо своих сильных рук.
– Как же я рад тебя видеть! Откуда ты здесь?
– восклицал громовержец, обнимая так крепко.
– Как же я скучал.
– Я тоже скучала, - отозвалась она, оглядывая его с ног до головы.
– Мидгардская одежда на тебе смотрится также неплохо, как доспехи.
– Благодарю, - засмеялся он в ответ.
– Ох, у нас гости из Асгарда, - раздался тонкий голосок. Из комнаты вышла стройная, маленькая девушка, низкая ростом, облаченная в домашний халатик махровой ткани. Это была Джейн. Сиф помнит её ещё с той истории с эльфами. Джейн ничуть не изменилась: глаза её сверкали по-старому привлекательно, жизнерадостно, на щечках прослеживался легкий румянец то ли от смущения, то ли от чего-то ещё, но он не был болезненным. Сиф же сразу обратила внимание на младенца, которого Фостер держала на своих руках. Ребенок был укутан в одеяльце, из под белой ткани выглядывали светлые волосики, а из-под черных ресниц смотрели голубые глаза.
– Джейн, это Сиф, ты ведь помнишь её?
– Конечно. Рада видеть, - улыбнулась девушка самой искренней и добродушной улыбкой, какая только могла быть.
– А это Ева, наша дочь, познакомься, Сиф, - Тор наблюдал за асиньей, к которой Джейн приблизилась, показывая ребенка. Губы валькирии силились улыбнуться, но выходило лишь подрагивать ими, какая-то странная дрожь пробежала по телу, когда она увидела столь похожее на Тора личико ребенка.
– Можно мне её подержать?
– спросила Сиф, и Джейн согласно кивнула в ответ, передавая младенца на руки асгардской Богини войны. Девочка начала изучать лицо Сиф, а она же не могла перестать улыбаться. Её руки привыкли всегда держать лишь меч, а ребенка на своих руках она держит впервые. И Тор восхищенно разглядывает валькирию, которую помнит свирепой в бою, которую знает, как пылкую даму Асгарда, которую знает, как истинного защитника, одну из лучших воинов. Теперь же он наблюдает её совсем в ином свете, в том, который незнаком даже ей самой, в свете материнства. Он идет любой женщине, он украшает любую, и любая должна познать, каково это - быть матерью.
– Она прелестна, - говорит Сиф, возвращая Джейн ребенка.
– Я поздравляю вас, - на глаза её накатывают слезы. И эти слезы оттого, что ребенка Тору родила не она, не она стала той родной, единственной, подарившей Богу грома наследницу.
Когда Джейн скрылась в комнате вместе с Евой, Сиф уже не стала прятать свои слезы. Громовержец был единственным, кто видел, как она плачет. Это было давно, в юности, когда он обучал её техники боя, а у неё ничего не получалось. Она была маленькой, сейчас она уже взрослая, но, как любая девушка, все равно имеет право на слезы, хотя они,
– Сиф, что случилось?
– заметив смятения подруги, Тор усадил её в глубокое кресло.
– Почему ты плачешь?
– Тор, ты догадываешься, что я пришла не просто так?
– не желая поддаваться своим чувствам, которые сейчас неуместны, Сиф сразу решила перейти к тому, зачем прибыла.
– Вот пока ты не спросила, не догадывался. Что-то в Асгарде?
– громовержец даже предположить не мог, какое известие принесла ему асинья.
– Один умер, Тор, - железный характер позволил валькирии не мешкать с ответом, хотя она знала, как Тору будет не легко принять это. На лице его она вдруг заметила усмешку, какую-то нервную, какую-то недоверчивую.
– Это шутка?
– переспросил он, поглаживая её руку.
– Нет. На этот раз правда, - опустила голову она, краем глаза наблюдая, что лицо Бога грома стало серьезным, поникло, изменилось до неузнаваемости и побледнело.
– Как это произошло?
– Тяжелая болезнь сразила его. Он был очень слаб, но лекарей к себе не пускал, говорил, что они уже ничем не помогут. Но это ещё не все, - Тор уже боялся слушать дальше, но Сиф, скрепя сердцем, продолжала: -Фандрал исчез совсем недавно в дальних лесах, мы обыскали там все, но нашли лишь его изувеченные доспехи и одинокого коня. Люди сошли с ума, когда узнали, когда поняли, что его уже нет в живых, и это становится понятным особенно сейчас, когда спустя столько времени он так и не объявился, - девушка старалась не плакать больше, утерла оставшиеся слезы рукой. Она должна быть мужественной.
– Да что у вас вообще творится там?
– Одинсон резко сорвался с места, двумя шагами преодолел расстояние от дивана до окна. В груди его бешено колотилось сердце. Он здесь радуется жизни, а отец, оставшись один, все это время болел. Тор знал, что его вина в этом самая большая - он оставил его, хотя все надежды царя копились все это время именно на Тора, и что в итоге? Ничего. Наследник просто испугался трудностей и сбежал. А Фандрал? Его бедный друг. Куда же занесла его нелегкая? Как так могло получится? К кому в лапы он угодил?
– Там творится то, что твой выживший брат теперь правит Асгардом, - Сиф подошла к другу, развернула его к себе, кидая ему эту фразу прямо в лицо.
– Сиф, ты же знаешь, что Локи умер, - твердит он ей, справляясь одновременно с таким количеством шокирующей информации. Снова на лице играет улыбка, словно у сумасшедшего. Он не верит.
– Как же ты наивен, Тор, как и весь Асгард. Локи наплел народу, что Один отдал за него жизнь, отправившись к Хель. Глупая сказка. Я пришла за помощью, Тор, мы нуждаемся в тебе. Если ты не вернешься, Асгард погаснет во тьме под его властью, - Сиф умоляюще смотрела в глаза друга. А он же устремил взгляд в пустоту.
– Этого не может быть, - Одинсон потер пальцами виски, прикрыл глаза, совладая с грузом таких вестей. Неужели Локи снова обманул? Нет. Он ведь спас ему жизнь. Он не мог обмануть!
– Джейн!
– позвал вдруг Тор, и на его зов девушка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Тор взглянул ей в глаза, в эти полные любви и нежности глаза, которые понимающе отвечали в ответ.
– Я все слышала. Ты должен идти, - сказала Фостер, и Тор подошел к жене, обнял её крепко и чувственно, прижал к груди, поглаживая по волосам. Как же он рад, что она у него такая славная, такая чуткая. Куда бы он делся без её заботы и понимания?