Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

– Нет. Не проси меня об этом. Ты хочешь, чтобы я унижался перед Локи? Перед этим ничтожеством, которое испортило жизнь Сигюн? Нет!
– он наотрез отказался от этой затеи, резко поднимаясь с места.
– Я сам в состоянии спасти мою Фрид. Я верну её в Ванахейм, я соберу под собой войска всех восьми миров и справлюсь без помощи Асгарда.

– Да пойми же ты наконец, Локи - наш единственный шанс её спасти. Никто больше не пойдет на это, только с приказа хранителя девяти миров, никто не сможет одолеть ледяных великанов. Я умоляю тебя, снизойди в Асгард, уговори Локи помочь. Он сын Ётунхейма. Никто не знает эти земли, этих ётунов так, как он, - ванская женщина приблизилась к

царю, взяла его за руку, заглянула в его глаза.

– Он будет только рад, если я присягну к нему на верность и попрошу помощи, - недовольно и злостно ответил Ньёрд.
– Он только этого и ждет. Этот мерзавец знает, что я…

– Как ты можешь думать сейчас об этом, когда речь идет о жизни нашей дочери? Локи способен нам помочь, ты обязан наладить отношение с ним, ради меня, ради Фрид. Хочешь, я встану пред тобой на колени? Я прошу, верни мне мою девочку, Ньёрд, - Катрин резко опустилась вниз, но царь сумел её сдержать, обнял её, а она снова была готова разрыдаться, пряча лицо в его одежде.

– Хорошо, милая. Хорошо. Ты безусловно права, - сердце его обливалось кровью, когда он вынужден был согласиться.
– Только вот не думаю, что Локи изъявит желание помочь. После моей дерзости он вряд ли проявит милость.

– Если так случится, то только она сможет повлиять на него, твоя Сигюн, - Катрин отстранилась от царя, слезными глазами рассматривая его лицо, которое вмиг побледнело.

– Я не могу допустить, чтобы Сигюн узнала о Фрид. Это настоящее предательство, я не могу… - абсурдностью Ньёрду показалась даже сама мысль, что он сообщит ванке о своей тайне. Это будет означать, что он предал её и Бриггиту, предал все то, что когда-либо создавал для своей Сигюн, предал её любовь и доверие.

– Твоя дочь - взрослая девушка, Ньёрд. Она уже не ребенок и она поймет тебя. Фрид - её родная сестра, она, как и Сигюн, твоя кровь. Ты должен рассказать ей обо всем, - сказала Катрин, буравя лицо Ньёрда умоляющим взглядом.

Царь же боялся представить себе картину, где он говорит такую весть в глаза своей единственной дочери, какой всю жизнь считала себя Сигюн, даже не подозревая, что совсем рядом все это время росла её сестра. И выхода действительно не было. Ньёрд понимал как никто другой, что сказанные тогда на совете слова Локи оказались правдой, он словно предвидел беду, словно знал, что однажды что-то случится, что ётуны не оставят в покое Ванахейм, а вернее ту персону, которая им интересна. И владыка морей буквально видел, как сверкнут глаза этого плута, когда он придет просить о помощи и унижаться перед ним. И без Сигюн, как ни крути, Лафейсона не получится уговорить даже мольбами о прощении. Он только посмеется, наслаждаясь сломленностью и бессилием короля. И как бы сердце не обливалось кровью, Ньёрд сейчас же оденет доспехи и плащ, оседлает своего резвого коня, отзовет свою охрану и в одиночку помчится к ветвлению миров, где откроет ему Бифрост могучий Хаймдалль.

========== Глава 74 ==========

За окном садится солнце, в кустах слышится говорок сверчков, их пока ещё тихое стрекотание. Облака окрашиваются в оранжевый цвет, когда лучи соскальзывающего с небес солнца падают на них, устремляются сквозь них. С ветвей деревьев слетает стайка ласточек, крикнув “до свидания” очередному дню, а потом очень быстро удаляется к горам и утесам. По морю скользит золотистый отблеск солнца, и бегущая волна постоянно тревожит его. За гранью мира, далеко в космосе продолжают сиять созвездия, а ночное небо постепенно окутывает собою нежные, светлые облака. Когда солнце наконец прячется за горизонт, высокий царский дворец по-прежнему продолжает сиять при сумерках, гордо возвышаясь над Асгардом.

Тонкая,

стройная девушка медленно расхаживает по просторной комнате, напевая чудную, ласковую песню младенцу, что засыпает в её руках. Голос девы льется так неописуемо нежно, что даже взрослый явно бы не устоял. Она пела так же красиво, как поют жаворонки по весне, и песня эта была о золотом солнце, чьи лучи освещают Асгард, о голубом небе, который скрывает в себе миллиарды миров и галактик, неизвестных никому, о могучем ветре, который всегда развеет тоску на душе, о великом море, которое убаюкает и успокоит в своих объятиях, подобно материнским рукам.

Малыш постепенно закрывал свои прекрасные глаза, слушая теплую песню матери, и когда сон окончательно им завладел, Сигюн осторожно положила его в уютную колыбельку. Она смотрит на это сокровище с улыбкой и восхищением, она не может поверить, что это её второй сынок, который вновь напоминает отца своими черными волосами. Она облокачивается на край колыбельки, продолжая любоваться маленьким Вали, который безмятежно спит, летая в своих детских, волшебных снах. Заботливо укутанный в одеяльце, малыш мило посапывает. Сигюн поправляет простынку, чувствуя, как внутри неё все заполняется вновь невероятным теплом. Слишком давно она его не ощущала, отдавая его без остатка своему ребенку. Отдавая тепло тела и крови, отдавая тепло материнской души и ласки. И теперь ей легко снова, когда она видит свое дитя, когда держит его на руках, когда целует его щечки. Каким бы не был он холодным внутри, она точно знает, что в нем есть огонек, ещё совсем маленький огонек, который со временем разгорится и которому никогда не позволит погаснуть ни она, ни Локи.

Прохладные руки крепко обняли её сзади, и она с облегчением упала на грудь того, кто так тихо и бесшумно присел рядом. Она не стала даже оборачиваться, точно зная, что только его объятия могут быть такими холодными, но такими теплыми. Кожей она ощутила эти выпирающие доспехи из золота, мятный и немного горьковатый аромат тут же врезался в нос, и она вдыхала его и не могла надышаться. Вмиг все ушло, все мысли исчезли, стоило Локи лишь прижать её к себе. Нужно так мало, чтобы сделать её счастливой, и как жаль, что маг все ищет путь обогатить свою жену троном, властью, когда все теряет смысл, стоит лишь навсегда остановится его сердцу, и даже жизнь перестает быть жизнью.

– Он так долго капризничал, не хотел засыпать, - тихо проговорила Сигюн, наблюдая за Вали. И в голосе девушки слышалось беспокойство.

– Детям свойственно капризничать, - ответил муж, пропуская из вида её волнение.

– Я очень боюсь, Локи. Боюсь, что эта сущность погубит его и заберет у нас его навсегда.

– Нет, не смей об этом думать. Я этого не допущу, Сигюн, я все сделаю, но уберегу Вали от этого. Я сделаю так, что эта сущность будет для него даром, а не наказанием, - он поцеловал её в макушку, а затем присел поближе к колыбельке, принимаясь пристально разглядывать сына с мелькающей улыбкой на губах.

– Он ещё так мал, беспомощен, как и Нари был когда-то, но вскоре он станет очень сильным. Знаешь, природа обделила его даром магии, но наделила другими способностями, более жестокими и трудными для восприятия и уживания с ними, но ты оказалась права: его душа светлее солнца на небесах, она такая же, как у тебя, и это не даст мраку его погубить.

От слов трикстера деве стало гораздо легче. Он практически прочитал душу Вали, словно это была раскрытая перед ним книга, он увидел её насквозь, взглянул в самую суть написанного. И Сигюн вздохнула, сосредотачиваясь на том, что он сказал, прогоняя плохие размышления, запирая перед ними свой разум.