Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

– Я… Я хотел бы просить твоей помощи, Локи Лафейсон, - после недолгого молчания сказал Ньёрд, пристально глядя на мага, который от удивления расширил глаза, продолжая играться с сарказмом.

– Моей помощи? Я не ослышался? Помнится, ты сказал, что никогда не станешь просить у меня помощи. Неужели ётуны заставили тебя передумать?

– Локи, я…

– Что ты?!
– Бог лжи воспламенился, как попавшая под ветер искра.
– Чувствуешь себя подавленным? Никогда раньше не приходилось терять свою гордую силу? Кажется, что её ты боишься потерять гораздо больше, чем свою младшую дочь. Героем был, пока беда не коснулась, а когда она все же посетила тебя, решил прийти ко мне? К тому, кто предлагал свою помощь без каких-либо корыстных намерений. Ты помнишь, что ответил мне на мое предложение?

–

Я ведь уже попросил прощения, я все осознал, Локи, - от подобных речей мага, которые явно предвещали отказ на моления о помощи, у Ньёрда сердце сжалось в комок. Ведь он только сейчас в полной мере представил, что действительно бессилен против Трима и его войска, и никто, кроме Локи, не будет ему помощником. И если трикстер откажется, то больше никогда Ньёрд не увидит свою дочь.
– Откуда ты знаешь, что стряслось у меня? Откуда знаешь о моей дочери?
– отчаянно посмотрев в безжалостные зеленые глаза мага, спросил Ньёрд.

– Ты забываешь, в чьи чертоги осмелился зайти. Ты пришел ко мне за помощью, при этом считая, что это унизительно - вставать предо мной на колени. Я бы сейчас с удовольствием отсек тебе голову, не будь ты отцом Сигюн. Поэтому благодари её за то, что ещё жив. И прощения, кстати говоря, просить тебе нужно у неё, а не у меня, - Локи поднялся с трона, спускаясь на пару ступеней вниз.

От упоминания Сигюн царь и вовсе чуть не потерял сознание. Он долго думал, пока добирался до Асгарда, представлял себе эту беседу с дочерью, но так и не смог представить ясно, что же будет с его девочкой, когда она узнает о таком предательстве. Ньёрду казалось, что он совсем не ведает, каким характером обладает его дочь, с которой он так редко видится. Возможно, она поймет его, а, возможно, перестанет считать отцом, и потерю второго близкого человека он просто не вынесет. Рассказывать ей он ничего не хотел, и теперь пал на колени перед супругом дочери.

– Нет, не впутывай её, умоляю. Не нужно ей знать. Смилуйся над ней и надо мной. Прочитал ли ты в голове моей мои мысли, узнал ли весть от своих воронов - мне не известно, но я лишь об одном прошу: не говори ничего Сигюн.

– А я и не буду говорить. Ты сам все расскажешь, - оскалился Локи, спускаясь ещё ниже, пристально глядя чуть ли не в слезные глаза ванского правителя.

– Отец!
– послышался оклик тонкого девичьего голоска. Сигюн стояла у порога, с непониманием взирая на картину, где отец её упал на колени пред её мужем.
– Локи, что здесь происходит?

– Ничего, любимая, - супруг тут же сделал невинное лицо в то время, как Ньёрд не сразу обернулся к дочери, теряясь окончательно.
– Поднимись с колен, великий Ньёрд, ни тебе стоять предо мной на коленях, мы все-таки не чужие друг другу, - маг схватил царя за плечи, поднимая его словно безвольную марионетку, хлопая его по спине как старого друга.

– Папа, -Сигюн позвала отца, подходя ближе.

Он нашел в себе силы унять почти подступившие слезы, развернуться лицом к девушке. Он не узнал её во всех смыслах этого выражения. Она так выросла, она перестала походить на маленькую девочку, которой он помнит её, она стала женщиной, которую он увидел будто в первый раз. Немного округлую, но все такую же стройную и изгибистую талию обтягивало коричневое платье с золотистым поясом, длинные волосы густыми прядями спадали с её плеч, подделываясь на затылке гребнем, в голубых глазах по-прежнему плескался могучий океан, в котором хотелось утонуть. Что-то изменилось не только в её внешности, но и в её взгляде, что было особенно заметно, возможно из них исчезла тень беспечности и обыденной детской радости. Она повзрослела, она теперь не только царица, жена, но ещё и мать, сыновей которой Ньёрд ни разу не видел и как-то не слишком изъявлял желание.
– Ты ли это, дочь моя? Тебя прямо таки не узнать.

– Я так рада, что ты приехал, мне нужно столько всего тебе рассказать, - она кинулась в его объятия, радостно заулыбалась.

– Да, родная, ему тоже есть что тебе рассказать. Я не буду мешать вам. Поговорите, - Локи подошел к супруге, мягко пожимая её ладонь, а затем удаляясь из тронного зала. Украдкой он заглянул в лицо Ньёрда, на котором скопилось глубокое отчаяние.

========== Глава 75 ==========

– Отец, что-то

случилось?
– Сигюн переводит взгляд на Ньёрда, когда дверь за Локи закрывается. В глазах отца она видит некую растерянность и страх. Она непонимающе хлопает глазами, пытаясь взять в толк, отчего столько печали на лице папы.

– Нет, Сигюн, все хорошо, - обманывает он в ответ, про себя понимая, что Локи, не задумываясь, подставил его. Сейчас ему предстояло все рассказать, но Ньёрд не знал, с чего начинать. Внутри бились различные мысли, но они были бесполезными.

– Я же вижу, что что-то не в порядке.
– Сигюн взяла руку отца, а он в ответ нежно поцеловал её, крепко пожал.
– Ты снова приехал в Асгард не ко мне? Не скрывай, отец. Я вижу, что вновь гнетут тебя государственные дела, я уже привыкла к этому. Ванахейм настигла какая-то беда?

– Нет, в Ванахейме все спокойно, дочь моя.
– Он отпустил руку девы, а затем прошел к столу, нервно сжимая пальцы правой руки в кулак.
– Я хотел поговорить с тобой о другом. Присядь. Разговор у нас будет долгим и… Садись, - он отодвинул стул с бархатной обивкой, приглашая девушку сесть. Та послушно опустилась на стул, продолжая вопросительно смотреть на отца, который в свою очередь присел рядом с ней.

– Сигюн, я прошу тебя, выслушай меня очень внимательно и не перебивай, пока я не закончу, хорошо?

– Хорошо, отец.

Сделав глубокий вдох, Ньёрд начал рассказывать то, что поклялся держать в тайне от Сигюн:

– Когда-то очень давно, когда я был в твоем возрасте, даже, наверное, чуть младше, в дом моих родителей пожаловал правитель Ванахейма.

Сигюн удивленно расширила глаза. Раньше она никогда не слышала историю своей семьи - та была покрыта тайнами, о которых юная принцесса, а сейчас уже царица, даже не догадывалась. Конечно, о своей родословной Сигюн знала все, но то касалось только родословной матери, а про отца ей практически ничего не было известно.

– Да, Сигюн, я не всегда был царем и наследником. Я был обычным солдатом, сыном военачальника, приближенного к царю, и обычной ванской женщины. Я служил с самых юных лет, а когда мое совершеннолетие настало, меня перевели в королевский полк, где царь как раз меня и заметил. В то время у него и его жены росла дочь Бриггита, твоя мама, будущая княжна.

Сигюн улыбнулась несколько печально, вспоминая о матери, ощущая, как тоска по ней вновь теребит душу.

– Мы очень часто виделись с ней на пирах и царских приемах, где я всегда сидел в первых рядах. И все это время Бриггита не спускала с меня глаз, я помню, что очень смущался из-за этого, хотя и позволял себе иногда улыбнуться ей в ответ, - Ньёрд призадумался, словно пытаясь вспомнить каждую деталь своей далекой молодости, он чуть улыбнулся, а потом снова погрустнел.
– И вот, когда она решилась поговорить со мной, я честно признался ей, что люблю другую девушку уже очень давно. Она все поняла - твоя мама была ангельским человеком. Она не стала препятствовать, не стала настаивать ни на чем, лишь улыбнулась и ушла. А через некоторое время, я сейчас вернусь к тому, с чего начал, к нам в дом пришел её отец и сообщил моим родителям, что непременно хочет выдать свою Бриггиту замуж за меня. Мои отец и мать пришли в восторг от такого заявления, и тут же дали свое согласие на свадьбу. Да и как они могли не согласится? Ведь в будущем я займу трон Ванахейма, как муж княжны. В Ванахейме женщину лишь называли правительницей, если на её плечах лежал трон, но властвовать она не имела права и вся власть переходила к мужу. Именно поэтому княжна, а не царица. Так вот, тогда я подумал, что эта инициатива шла от Бриггиты, её капризы все таки показали себя, как капризы любой царской дочери, слишком избалованной, как я считал. Но я ошибался. Я пришел к ней в этот же день, но увидел её печальной. Она мне сообщила, что идея женить нас принадлежала её отцу потому, что на троне в будущем он видит именно меня из всех мужчин, которые могли бы претендовать на место её мужа. Она мне тогда сказала, что с удовольствием пошла бы со мной под венец, если бы у неё был хотя бы один шанс занять место в моем сердце. Это были её слова. Но она понимала, что это невозможно, что от такого брака счастливым не будет никто из нас двоих. Тем не менее пойти против воли родителей не могли ни она, ни я.