Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

Сигюн, облаченная в черный халат с золотистыми и серебристыми узорами, который приятно ласкал её нежную кожу, стояла на просторном балкончике, укачивая на своих руках маленькую дочку, укутанную в белоснежное, теплое покрывало. К счастью, весна была почти жаркой, словно сейчас середина лета, и это позволяло быть на свежем воздухе и даже засыпать на нем, вдыхая этот аромат расцветающих яблонь, виноградников и цветов. Сигюн не могла оторвать глаз от ребенка. Она любовалась дочерью бесконечно, и ничего вокруг больше не привлекало её внимания: ни блестящие звезды, ни прекрасный Асгард, ни ночной горизонт, где плещется неустанное море.

Сигюн не могла сдержать улыбки, когда видела эти пухленькие щечки, эти маленькие губки, такие серьезные во сне, эти выглядывающие из под покрывала черные волосики.

– Девочка моя, - шепчет Сигюн, продолжая бережно, словно гамак на плавном ветру, укачивать дочку на руках.

– Сейчас даже подумать страшно о том моменте, когда я думал, что не увижу её рождения, когда думал, что могу её потерять, - прошелестел приятный голос мага за спиной. Он подошел к жене, чуть приобнял её за талию, а сам все смотрел за девочкой, за маленьким лепесточком.

– Этого просто не могло произойти, - ответила ему Сигюн, приникнув головой к его груди.

– Раньше я мог только мечтать об этом, милая. Я никогда не думал, что стану отцом в третий раз, да ещё и отцом такой чудесной красоты, самой прекрасной принцессы во всех девяти мирах, - ласково говорил Локи, с трудом подбирая слова, чтобы выразить все то восхищение, которое вызывала у него дочурка. Его хваленое красноречие вмиг дало трещину, когда он взял на руки это создание света. Истинное создание света, как он сам называл её про себя, подразумевая под этим выражением рожденного дитя ангела, вкладывая в это выражение всю свою таинственную любовь, которой прежде он не обладал, которую он никогда не испытывал даже к Сигюн.

Супруга улыбнулась, глядя на вроде бы грустное выражение лица Локи, но насквозь пропитанное заботой, нежностью, чувствами, о которых ранее даже не подозревала, не могла даже представить, что он способен любить вот так, любить вплоть до того, что еле дышал.

– Я и сам замечаю, что с её появлением у меня внутри словно все перевернулось сверх на голову, - продолжил маг, читая мысли девушки, полностью подтверждая их.

– Как мы назовем её, Локи?
– Сигюн взглянула на мужа, а после опустила взгляд на мирно спящую принцессу.

Не долго думая, Лафейсон ответил:

– Астрид.

Сигюн, одобрив столь простое, запоминающееся и такое красивое одновременно имя кивком головы и нежнейшей улыбкой, передала дочку на руки отцу очень осторожно, чтобы вдруг не разбудить. И тот, приняв её, снова взглянул в её милейшее личико, в её совсем крохотное личико, рассматривая, как она безмятежно спит, забывшись ещё совсем детскими, младенческими снами, со сверкающий улыбкой на устах снова тихо произносит:

– Наша маленькая Астрид.

Они вернулись в спальню, Локи уложил Астрид в колыбельку, с трудом отрывая от неё свой восхищенный взгляд - жаль было расставаться с ней даже на время ночи. Потушив свечку возле кровати, он наконец улегся рядом с Сигюн, очень крепко прижимая её к себе, обнимая за талию, поглаживая её, иногда как бы случайно задевая ладонями пышную грудь девушки. Сигюн же приникла к его телу, положила голову ему на плечо, неустанно смотря в темноту.

– Что тебя тревожит?
– вдруг спрашивает тихонько Локи, проводя ладонью по шелковым волосам девы.
– Воспоминания? Почему?

– Они всегда находят на меня перед сном, - говорит Сигюн, - я пытаюсь от них спрятаться навсегда,

но ничего не получается. Я никак не могу забыть, но так этого хочу. Ведь я думала тогда, что потеряла тебя… Я думала, что все, что это конец… Я на минуту представила, что тебя больше нет… - голосок её дрожал, казалось, что сейчас прольются на алые щечки её капельки прозрачных слез.

Локи приподнялся на подушках, перед собой усадил свою Сигюн так, чтобы было видно её милое личико. На его ладони блеснул огонек, которым он осветил мизерное растоение между их лицами, чтобы хорошенько рассмотреть её самые родные, любимые и красивые глаза. Она же завороженно любовалась этим маленьким огонечком, что сверкал на ладони супруга, она могла провести по нему пальцем, и он даже не обжег её кожи.

– Дорогая, больше нечего бояться. Все закончилось, теперь впереди нас ждет только светлое будущее, только свет, к которому мы так давно шли. В той темноте, в которую я попал тогда, мне явилась ты, Сигюн, - на слова Лафейсона ванка отреагировала, недоуменно сузив глаза.
– Да. Я не знаю, что это было: сон или явь. Я не знаю, кем на меня было нагнано это видение, которое я помню очень отчетливо. Ты вытащила меня из темноты, Сигюн, именно ты пришла и взяла меня за руку, указала последний шаг, который я должен был сделать, и после этого тьма рассеялась, я очнулся, над собой увидев потолок врачевальной комнаты… Я видел тебя так же близко, как вижу сейчас. И тогда я испугался, я думал, что ты по глупости и любви своей ушла за мной. Но ты была так спокойна, ты говорила со мной… И шрам воспламенился, я вновь ощутил боль, - Локи взял ладонь девушки, подводя её к своему порезу на боку, который был почти незаметен, но ощущался на коже.

Сигюн же смотрела на супруга, с трудом укладывая в голове его рассказ, который сейчас услышала впервые.

– И я многое понял, девочка моя. Я понял, что ты вела меня все это время к свету, хотя всегда думал, что веду нас обоих именно я. Но все, к чему бы мог нас привести в итоге, только к гибели, Сигюн. И я был на верном пути к ней, и если бы не ты, мой ангел-хранитель, я бы погубил нас всех. Фенрир… Он пытался меня защитить… А я его защитить не смог. Теперь его нет, а ведь я любил этого волчонка, словно он был мне сын… И я никогда не прощу себе его гибель.

– Не говори так, Локи. Благодаря тебе все девять миров сейчас в безопасности, и Фенрир, я уверена, не держит на тебя зла, он рад, что с тобой все хорошо, и ему спокойно и радостно от этого. Он бы этого хотел. Что же касается нас… Ты для нас - вся жизнь, Локи, для меня, для наших детей. Без тебя нам ни за что не выжить, милый, ни за что. Ты это знаешь.
– Сигюн погладила осторожно его лицо, а после робко приблизилась к нему, словно в самый первый раз тянулась за поцелуем, что Локи подарил ей со всей нежностью.

Огонек погас, и тьма сгустилась над ними, сплетающимися между собой, сливающимися друг с другом, растворяющимся друг в друге. Устранив все печальные мысли, они забылись в родных объятиях, немного устало дыша, немного дрожа от наслаждения соприкосновения горячих тел. Им было достаточно поцелуев, чтобы сказать о своей неизменной и сильной любви.

Он уснул не сразу, все убаюкивал любимую Сигюн, все гладил её волосы, все целовал её плечо, все смотрел, как подрагивают во сне её ресницы. Как же она прекрасна, как же она ему нужна, словно воздух, и как же он невозможно счастлив, что она рядом.