Мой ангел злой, моя любовь…
Шрифт:
Софи надеялась, что судьба переменится. Что Андрей, который всегда был благосклонен к ней, даст ей совет, как поступить в этой ситуации. Но когда тот приехал в Агапилово к Пасхе, завершив дела в Москве, отчего-то не смогла рассказать о своей незавидной доле, промолчала. Да и брат был не расположен для разговоров, как ей казалось тогда. Только хмурился и курил частенько, плотно затворившись в библиотеке.
Кто бы знал, что Софи видит своего любимого в тот день последний раз в жизни, когда тот спускался по ступеням дома, получив отказ в сватовстве? Кто знал, что ей суждено будет навсегда запомнить его именно таким — хмурым и расстроенным, с побелевшим лицом над воротом шинели, под темной треуголкой с черными перьями?
Так и вышло. Почти. Он действительно больше никогда не вернется к ней. Пришел этот страшный день, и Надин написала ей, что ее кузен отныне никогда не ступит более на порог дома Олениных. Ибо в сражении близ Бородино капитан артиллерии Муханов был убит в схватке у своего орудия, сойдясь в рукопашной с французской кавалерией, атаковавшей его позиции…
Софи смотрела на Андрея и сжимала его руку, вспоминая о том дне, который отнял у нее надежду стать счастливой и едва не отнял брата. И снова не смогла сдержать слез, которые так и полились из глаз одна за другой.
— Довольно лить слезы! — резко заметила мать от окна, поджимая губы. — Андрей Павлович жив и цел телом, чего еще оплакиваешь? Спроси-ка лучше Андрея Павловича, есть ли у него вести о Марье Афанасьевне? Что-то давненько вестей не слала ко мне. Как с ней размолвились о candidature de 'epouser [399] , так и смолкла. Что там сестрица моя? Как здравие ее? Куда отправилась ныне, в столицу аль аж под Тамбов [400] уехала от француза?
399
Кандидатуры будущей жены (перен., фр.)
400
Ранее «под Тамбов» было равнозначно «на край света», настолько далеким казалось расположение того губернского уезда
И Андрей снова помрачнел лицом. Нет, не от того, что мать не обратилась к нему напрямую, предпочтя игнорировать его по-прежнему. Оттого, что снова сжала сердце ледяная рука страха и неизвестности.
— Я получал вести от тетушки в последний раз, когда были у Дорогобужа, — ответил Андрей матери. — И последнее, что узнал — она выехала в конце августа из гжатского имения в сторону Москвы. Но в престольной так и не появилась…
Алевтина Афанасьевна немного помолчала, а потом сказала громко:
— Скажи Софи своему брату, что нет нужды тревожиться о судьбе графини. Rien n'a de prise sur la! [401] Уж я — то знаю, пусть поверит мне… А что нареченная Андрея Павловича? Земли-то ее, вестимо, под французом ныне. И московские, и гжатские… А сама-то?
— Анна Михайловна выехала совместно с графиней. Более о ней ничего мне неведомо, — произнес Андрей. На его удивление, мать промолчала, не стала отвечать резко, как он ожидал. Ей пришелся не по нраву его выбор жены, о чем она и написала через Софи в ответ на его письмо о том, что ныне связан словом с mademoiselle Шепелевой.
401
Ее ничто не возьмет или — Ей ничего не страшно (фр.)
«…La 'etourdie [402] , кокетка, истинно так, по словам, что донесли до
402
Вертихвостка (фр.)
403
Этот брак ему в наказание (фр.)
Андрей написал тогда в ответ, что остается при своем решении. Он женится на Анне Михайловне Шепелевой, и, коли нужда придет, даже без материнского одобрения. И такова его воля!
Более слов от матери он не получал. Писала только Софи, в конце каждого письма, ставя неизменное «Maman шлет вам, mon cher fr`ere [404] , свое благословение материнское». Но они оба знали, что эта приписка делалась только по доброте душевной Софи, что Алевтина Афанасьевна никогда не передавала этих слов сыну, которого вычеркнула из своей жизни.
404
Мой дорогой брат (фр.)
Порой Андрей за эти дни, проведенные в Агапилово при восстановлении здоровья, хотел упасть на колени перед матерью, прошептать, что он солгал, обманул их всех, спасая Надин, спасая брата от той дуэли, которая свершилась все же позднее. Он сам себя загнал в ловушку, пытаясь уберечь то, что нельзя было сохранить в целостности. Судьба уже запустила маятник, отсчитывающий дни до трагедии, унесшей жизнь брата, а Андрей только отстрочил ее, но не устранил той опасности, что висела над их семьей. Думал, что смог, но, увы…
Но потом он видел холодные глаза матери, ее поджатые губы. Вспоминал, как она была нежна с Борисом и скупа на ласки к нему, Андрею, как всегда выделяла старшего перед младшим. И понимал, что ничто уже не переменит ее отношения к нему. Для нее он виновен. И даже его оправдания не помогут снять той вины или уменьшить ее груз. Только усилит ненависть матери к Надин, неприязнь к маленькой Тате, которую та незаслуженно считала прижитой не от Бориса. Кто ведает, на что толкнет эта ненависть его мать? Ведь Андрей знал, какова она по натуре — мстительная, злая на язык, жестокая. Но он любил ее и такой… Матерей не выбирают, и даже тех, кто ненавидит всем сердцем, любят от души, до темноты в глазах, до слез на глазах от несправедливости. Любил и прощал ее ненависть и ее равнодушие к его ранам, к его боли, к его мукам, которые он испытывал ныне, запертый волею судьбы в стенах усадебного дома в Агапилово.
Вестимо ли это, усмехнулся Андрей, бросая сорванный с ветви ивы длинный желтый листок в пруд и наблюдая, как расходятся круги по воде при этом. Порой ему даже казалось, что мать волнует больше целостность московского дома после того зарева, что было видно несколько ночей в небе со стороны первопрестольной, чем целостность его костей.
Позади него раздался шорох опавших листьев, и он резко обернулся. Аккуратно ступая по сухой листве, приподнимая подол бархатного пальто и платья, шла Надин. Она на миг остановилась, заметив, что Андрей увидел ее, но путь свой продолжила и вскоре заняла место возле него на берегу пруда.