Мой босс - злой Мороз!
Шрифт:
– Позорище! – проходит в квартиру без дальнейший предисловий.
Гадать, за какие такие грехи мне только что врезали не приходится.
Снова эта рыжая ведьма.
Что ж, отлично сработано, Белова. Не добилась от меня бабла, так пошла деду жаловаться. Что ж.
Я сам виноват. Слишком близко её подпустил. Будто околдованный её прелестями, слишком долго отказывался замечать очевидное.
Мы не пара. На этом точка.
Иногда даже жалею о том, что оставил ей тогда деньги. Девочка вкусила лёгкого бабла и захотела продолжения банкета. Печально, но весьма ожидаемо.
В груди неприятно давит, но я гоню от себя это чувство. Нужно просто не думать. Рано или поздно оно само пройдёт.
– Ну проходи, раз пришёл, - отступаю в сторону, пропуская деда в гостиную.
Встаёт у окна.
Почти на тот самом месте, где я трахал Лену.
Её
– Не думал я, Дима, что мы когда-либо снова вернёмся к разговору о чести, - дед всё ещё не смотрит на меня. Вглядывается в урбанистический пейзаж за окном.
Солнце высоко над горизонтом. Наверное, уже больше полудня.
– Поясни, - прохожу на кухню и наливаю стакан воды. Выпиваю залпом, чтобы убить чёртов сушняк и снова оборачиваюсь к деду.
Стыд уже колышется где-то на донышке как потревоженная веслом ряска.
– Я думал, за последние годы, ты изменился, - продолжает он после долгого молчания. – Безупречно вёл дела компании. Стал опорой семьи. И тут…
– Виделся с Леной? – уточняю на всякий.
Несмотря на то, что возраст у меня совсем не подростковый, рядом с дедом легко снова почувствовать себя нашкодившим мальчишкой.
– Бабушка её звонила, - цедит сквозь зубы. – Я не помню, когда в последний раз так сильно краснел.
– Ясно.
– Как ты мог? В голове не укладывается! Она, ведь, младше! Совсем юная и неопытная! Юбки пропустить не можешь?
Снова всплывает образ Лены в том охрененном изумрудном платье. Не смог пропустить. Это правда.
– Не сдержался, - отвечаю коротко. – Прости.
– Прости?! – его голос дрожит от еле сдерживаемого гнева. – Да ты совсем охренел?!
Прикрываю глаза, разминаю пульсирующий лоб.
Последний раз он так отчитывал меня лет в двадцать.
Незадолго до аварии, унёсшей жизнь отца и старшего брата.
Иногда мне кажется, не случись её, моя жизнь непременно пошла под откос. Отец тогда возглавлял компанию вместе с дедом. А в преемники готовили моего более серьёзного и успешного брата. Ну а мне оставались лишь бунтарские подвиги.
– Нечего ответить? – повторяет.
– Нет, - пожимаю плечами.
Глупо было надеяться, что я смогу утаить всё это от семьи.
Внезапно перед глазами встаёт иная картина…
Как я привожу Лену в гости к семье уже в качестве своей девушки. Все рады и поздравляют меня…
Да. Такое могло бы быть. Если бы я хотел отношений. Если был на них способен. Если бы верил в любовь.
– Ты разочаровал меня, Дима, - дед качает головой.
Этот жест снова отзывается болью где-то под рёбрами.
– Думаешь, раз ты успешен, тебе всё можно? – продолжает. – Как бы ни так.
Его взгляд полон горечи.
– Я отстраняю тебя от занимаемой должности.
– Чего?
Не сразу понимаю суть его слов. Оторопело вскидываю брови. Он же шутит?
– Что слышал. Ты больше не генеральный директор. Завтра я приеду в офис, и ты передашь мне все дела.
Виски начинают пульсировать с удвоенной силой.
Я, блядь, ослышался?
– Ты не можешь так поступить! – на этот раз меня самого гнев разбирает. Хочется сказать про меркантильность той, кого он так рьяно защищает, и я держусь из последних сил. – Это несправедливо!
– Ещё как справедливо, Дима. Настоящий мужчина должен уметь отвечать за свои поступки. Этот урок пойдёт тебе на благо.
С этими словами он размашисто шагает обратно к двери.
– И душ прими, а то выглядишь просто отвратительно, - бросает мне чуть ли не с презрением.
Не говоря больше ни слова, дед выходит из квартиры, громко хлопнув входной дверью.
А я… так и остаюсь стоять посреди гостиной.
Это, блядь, что сейчас было?!
Глава 66
Дмитрий - Теперь все?
– спрашиваю после того, как дед два часа вместе со мной ходит по офисам, смотрит за работой и всем сотрудникам сообщает, что я ушел в отпуск.
– Все, - тем же мрачным тоном отзывается дед и заходит в кабинет. Пристально оглядывает мой стол, словно впервые видит его, кожаный диван. Цокает языком: -
– Так мы и не бедствуем.
– Лена, кстати, сегодня возвращается на должность секретаря, - вдруг добавляет он, обернувшись.
– Не хочу, чтобы ты лишний раз травмировал девочку своим присутствием. Поэтому тебе лучше уйти.
– Вот как. А что секретарем, почему сразу не на мое место?
– Не язви, - дед обходит стол и усаживается в кресло.
– Я вместо тебя извинялся перед Марьей Степановной. У девчонки только сестра и бабушка, ты о чем думал? Вернуть Лену на работу - меньшее из того, что я мог сделать. А тебе советую пересмотреть свою жизнь, Дмитрий. Пока не пойму, что ты изменился - обратно не вернёшься. И наследства не увидишь, как своих ушей. Слушаю и охреневаю. Это уже перебор. При чем тут наследство, если это наше семейное дело и фирму я люблю не меньше деда? И сил в нее вложил не меньше.
– Как я должен измениться?
– спрашиваю резко.
– У тебя разве есть претензии ко мне, как к руководителю?
– Как к мужчине, Дима, - поправляет он.
– Леночка после твоего поведения, дай бог, оправится. Он утыкается носом в бумаги, а мне хочется прямо сейчас рвануть домой к этой рыжей пигалице и посмотреть на "умирающую от моего поведения". Что такого она ему наболтала, если у нее получилось обвести деда вокруг пальца? Может, что я принуждал ее? И деньги пытался сунуть, но она не взяла? Как и мне наплела про грабёж и вымогательство, и малолетних головорезов, которые ее теперь с ножом караулят в подворотне?
– Дима, тебе пора, - напоминает дед. Молча забираю свой дипломат и выхожу, хлопнув дверью. Хотел сдержаться, но злость на Белову срывает все предохранители. А дед... Хорошо, я ему докажу, что в отношении меня он ошибся. На парковке сажусь в машину, но не уезжаю, дожидаюсь, когда со стороны трамвайной остановки покажется знакомая фигурка в синем пуховике. Вижу, как она выруливает из-за угла, торопится к моему офису, на ходу размахивая сумкой. И прилипаю к ней взглядом. Не видел больше суток - и, черт возьми, оторваться не могу. Крепко же эта девчонка за яйца меня взяла, если после всего я по-прежнему хочу ее. Белова идет и по сторонам не смотрит, а я разглядываю узкое бледное лицо, большие покрасневшие глаза - и тянет выйти из машины. Так и хочется, преградить ей путь и посмотреть в хитрые глаза. Пальцем по губам провести, сжать остренький подбородок, а потом…
Но, конечно, будет мудрее этого не делать. Пора начать думать той головой, что на плечах, а не той, что между ног. Рано нам пока встречаться. Вчера, после разборок с дедом, по его совету два часа отмокал в ванне, прочищал голову. И понял, что сразу надо было ехать в полицию, вместо того, чтобы пить. И сегодня, как обычно, я вышел бы на работу, отвлекся, и выкинул ее из головы. Лена скрывается за стеклянными дверями офиса, а я выруливаю с парковки. Сверяюсь с картой и качу к отделению полиции возле дома Беловой. Эта рыжая зараза за идиота меня держит, а я и был идиотом, последним кретином перед партнёрами себя выставил, когда из-за танца с другим утащил ее с вечера, признался ей, что ревную. Клянусь себе , что в последний раз я подобную слабость к женщине допустил. Останавливаюсь возле отделения, взбегаю по ступенькам и сразу подхожу к дежурному, наклоняюсь к окошку.
– У вас на днях были две девушки, писали заявление о краже и вымогательстве, - говорю и усмехаюсь, увернный , что Лена все наврала.
– Какой следователь занимается этим делом? Хочу узнать, как расследование продвигается, не нашли еще воришку?
– А вы кто?
– тот лениво перебирает на столе бумажки.
– Жених. Елена Белова и Лика Белова, проверьте, они были у вас. Дежурный начинает копаться в документах так медленно, словно только по слогам умеет читать, и я уже хочу уйти, ведь и так знаю, что он мне ответит: никаких Беловых в глаза не видел.
– Помню их, были Беловы, - говорит он и называет фамилию следователя, номер кабинета, а я тычусь носом ему в окошко, не верю ушам.
– Лена и Лика?
– переспрашиваю.
– А денег украли у них на какую сумму?
– На большую, - хмыкает тот. В ответ на мою поднятую бровь поясняет: - Ваша невеста так и написала. Поднимайтесь на второй этаж, следователь на месте. Сейчас выпишу пропуск, давайте паспорт. Отхожу от окна. Возвращаюсь на крыльцо и топчусь там, сунув руки в карманы, ветер обдувает лицо, я качаюсь с пятки на носок. Так... Как это понимать? Лена приходила с заявлением и не знает, как сумма в конверте, врет в полиции? Нет, зачем? С самого начала говорила мне правду про эти чертовы деньги?