Мой бывший предатель
Шрифт:
Как мало нужно для счастья.
Я заливаюсь румянцем, стоит открыть глаза. Кирюша крутится на руках у Саввы, а тот… Тот смотрит на меня.
Его ореховые глаза словно светлеют. От лучиков солнца или ещё чего-то. Мужчина не отводит взгляд, даже когда я ловлю его.
Его внимание словно мягкими волнами касается кожи, заставляя щёки гореть ещё сильнее. Мне неуютно, но и отвернуться я не могу, почему-то.
В глазах Саввы смесь уверенности, наслаждения и чего-то тёмного,
— Что? — я не выдерживаю. Иду в нападение, чтобы скрыть смущение. — Что не так?
— Ничего, — он чуть усмехается. — Красивая ты. Купить тебе ещё?
— Обойдусь.
Я бормочу. Отворачиваюсь, будто это поможет унять странное покалывание в груди.
Выбрасываю палочку в урну, двигаюсь вперёд. Но далеко у меня уйти не получается. Савва легко догоняет, а после и Кирюша просит остановиться. Его заинтересовали львы.
Я облокачиваюсь на ограждение, рассматриваю хищников через сетку.
— Кися, — Кирюша указывает пальчиком. — Можно погладить?
— Это опасная кися, — улыбаюсь я. — Она может очень сильно ранить.
— Почему?
— Потому что у неё на лапах длинные когти. Укусит вот так…
Я впиваюсь ноготками в живот сына. Через курточку ничего не ощутимо, но Кирюша тут же визжит и заливается смехом.
Он прижимается к Савве, будто ищет у него спасения. А я замираю удивлённо. Озарение кувалдой падает на голову.
Ох. Кирилл не особо жалует новых людей. Но он уже вычеркнул Савву из списка «чужих», привык к нему. Видит защитника в нём.
— Ну мам, — сын недовольно пыхтит. Сам ко мне тянется. — Кусь.
— Кусь, конечно, — мой голос подрагивает. — Вот так?
Я беру себя в руки, посвящаю всё внимание сыну. Полезный навык — уметь переключаться. Потом думать буду.
Но моя заминка не остаётся незамеченной. Стоит сыну направиться к голубям, как Савва сжимает моё предплечье.
— Что не так? — уточняет он.
— Всё так, — я расправляю плечи. — Но… Савв, если ты захочешь уйти… Лучше сделать это сейчас. Кирилл привыкает и потом ему будет плохо.
— Я никуда не уйду. Никогда. Я больше не оставлю вас.
— Сына. Не оставишь сына.
??????????????????????????
Я бросаю взгляд на Савву, пытаюсь добавить ледяного нажима в голос. У меня получается, но мужчину это мало интересует.
Он делает шаг ко мне, оказываясь слишком близко. При глубоком вдохе — задевает грудной клеткой меня. Или я его?
Взгляд Дубинина становится серьёзным и тяжёлым, с вкраплениями горького сожаления.
— Нет, Мара, — решительно произносит Савва. — Вас. Тебя.
Это странно, но… Насколько нормально, что я чувствую, будто прощаю
Как будто легче становится.
Не так хочется вспороть его шипами. Нет тяги сбежать при любом приближении.
Психолог говорила, что простить — не значит забыть. И я всё прекрасно помню, что было. Оно хранится в голове, но больше не свербит там.
Разговоры с Саввой, с его другом, с психологом… Это всё понемногу успокаивает бурю в душе, образовывает приятный штиль.
Настолько, что я даже рискую отправиться на чужую территорию. Савва обустраивается в новой квартире. Хочет, чтобы я убедилась, что в детской всё правильно.
Будто я стану сына отпускать к Дубинину! Может, лет через пять? Десять! Но явно не в ближайшее время.
Но я всё равно иду.
Как минимум изредка Кирюша может сюда заглядывать. А я не хочу, чтобы сын пострадал из-за моего упрямства.
Я убеждаю, что заскочу всего на несколько минут. Задерживаться не стану, ещё много дел сегодня.
Кирюша как раз на дополнительных занятиях. Развивает мелкую моторику. Я специально не взяла его с собой.
Дубинин пользуется его присутствием, подбирается ближе… Да и поговорить нам нужно. Лучше это сделать наедине.
— Ты быстро всё оформил, — я оглядываю детскую.
— Я занялся ею, как только узнал, что у меня есть сын, — Савва ерошит свои волосы. — Нормально?
— Хорошо. Да, очень хорошо. Ты… Всё отлично. Если Кирюша когда-то сюда попадёт, то ему понравится. Только…
— Слишком много игрушек? Эй, у вас дома их не меньше.
Дубинин шутит, пытаясь скрыть то, что снова скупил целый детский магазин. Но в какой-то мере он прав.
И не очень много. Лишь создал отличную детскую, чтобы сыну было чем заняться. Я не могу это не отметить.
— Всё хорошо, — я обнимаю себя за плечи. — В принципе, ревизия закончена.
— Так быстро хочешь сбежать? — подначивает.
— Нет. На самом деле, не хочу.
Признание даётся мне легко. Я не знаю, из каких глубин я черпаю собственную смелость, но глотаю её до конца.
— Мне сказали, что ты не продал наш дом.
Савва мгновенно хмурится. Его взгляд становится тяжёлым и недовольным. Кажется, я не должна была об этом узнать.
Вообще или от другого?
Но спустя несколько секунд мужчина кивает. Его глаза светлеют, словно он немного приоткрывает свою душу.
— Оставил всё в нетронутом виде, — признаётся он.
— О. Вот как, — мне неловко до покалывания в животе. — А… Моя конституция там тоже осталась?
— Конечно. Привезу её тебе в следующий раз.