Мой бывший предатель

Кучер Ая

Но я встряхиваю головой. Следую за голосами Дубининых, желая сегодня провести день хорошо.

У меня картинг по плану, когда Кирюша наиграется. Так что… Сосредоточусь на этом.

Телефон в кармане начинает вибрировать. Номер незнакомый, но я к этому привыкла. Отвечаю.

— Дубинина Марьям Радомировна? — уточняет хриплый мужской голос.

— А кто спрашивает?

— Это капитан Свиридов. Из полицейского участка. Звоню по поводу вашего заявления. Вашего же?

— Да, да. Я Марьям. Заявление по поводу…

Нападения? Я думала, этим уже никто не занимается. Мне не звонили долго.

— В деле появились новые показания. Гражданин Гусаров пришёл к нам с повинной. Поэтому вам нужно подъехать в участок, чтобы уточнить некоторые детали.

— Хо… Хорошо.

Я справляюсь с эмоциями. Беру себя в руки. Учу по квадрату, как учил психолог.

Назначаю встречу через несколько часов. К этому времени я успею всё решить.

Но в голове не укладывается, что сейчас всё решиться. Что этот камень с души я смогу сбросить и похоронить. Так внезапно…

Я перевожу взгляд на открытую дверь спальни Дубинина. Оттуда доносится смех Кирюши. Он что-то радостно рассказывает Савве, а тот терпеливо слушает, кивая и вставляя пару слов.

Это не может быть совпадением. Несколько дней назад я рассказала мужчине, и сразу всё решилось?

Он решил? Сдержал своё слово?

Дубинин больше не поднимал эту тему. И я решила, что мы просто забудем. А он, оказывается…

Савва что-то сделал. Он приложил руку к тому, чтобы Арсений не остался безнаказанным.

— Именно так, — Савва улыбается сыну. Но замирает, когда видит мой растерянный взгляд. — Марьям?

— Кирюш, а выбери игрушки, которыми я могу поиграться, — я отправляю сына в детскую. — Или мне с тобой?

— Сам!

Провокация срабатывает. Мой самостоятельный малыш уже несётся в другую комнату. Оставляет нас с Саввой наедине.

— Мне звонили из полиции, — заявляю я прямо. — Мы же не будем играть в непонимание?

С каждой секундой напряжение растёт. Я чувствую себя незащищённой рядом с мужчиной.

Особенно потому, что в груди растёт благодарность. Яркая, тёплая. Оплетает тугими верёвками. Я не знаю, как себя вести.

— Я ведь обещал тебе, — Савва делает шаг ко мне. — Ты будешь в безопасности. Этот урод больше тебе вреда не причинит.

— Но как ты это сделал? Ты даже не знал его имени!

— У меня есть связи. Ты помнишь Германа, так?

Знакомого Дубинина. Который погиб. Но успел стать настолько хорошим другом, что Савва о его любовнице и ребёнке заботился.

— Ты хотела знать, как мы сдружились. Он мне помог, — мужчина произносит сухо, с нежеланием. — Я сплоховал, Мара. Нужно было с головой в бизнес уйти, чтобы отвлечься. Я повёл себя как слабак, расклеился. Не оценивал риски так жёстко, как обычно. Просчитался.

— И? — выдыхаю. Лёгкое отношение к работе — не про Савву.

— И Герман в этот момент вмешался. Помог разрулить

эту ситуацию, свёл с нужными людьми. Подкинул другой проект, и тогда я уже ушёл с головой. Отвлёкся, взял всё под контроль. Возможно, если бы не Герман, я бы вообще мозги не врубил. Или слишком поздно бы очухался.

— Ясно. О. Он тебе помог выбраться?

— Да. И поэтому я в долгу перед ним. Перед его дочерью. Ей я тоже хочу помочь выкарабкаться. Она как племянница для меня, Мара. Девочка, за чьим взрослением наблюдал. Но если ты хочешь знать… Кирюшу я люблю намного сильнее.

— Я об этом не спрашивала.

— Но думала. Для меня вы с сыном всегда будете в приоритете. Без вариантов. Да, я помогаю. И Наташа звонит мне. Но это всё касается Ляли. Остальное меня не волнует. Меня интересует наша семья.

Нашей семьи давно нет. Нет же!

Но произнести это не получается. Горло сдавливает, а сердце вовсе до крошки сжимается. После — взрывается частым пульсом.

— Но… — прочищаю я горло. — Как это связано с полицией?

— Люди, с которыми меня свёл Герман, довольно влиятельные. И знаю других людей. Как находить тех, кого нужно. Они помогли по старой дружбе. Так что теперь ты в безопасности.

— Но ты решил всё без меня. Ты мог бы сказать.

Это глупая претензия. Я знаю, но… А что мне ещё говорить? Слова рвут горло, не могу молчать. А чего-то осознанного сказать не получается.

Савва подходит вплотную ко мне. Он не касается. Между нами миллиметра наэлектризованного воздуха.

— Потому что я не знал до конца, когда это получится, — мужчина чуть улыбается. — И решать с ним — не твоя задача, Мара. А моя. Моя ответственность. Если бы я не повёл себя как урод, ты бы никогда не встретилась с этим Арсением.

— Если так считать, то ты косвенно виноват и в том, что я ногти ломаю, — я храбрюсь.

— Вину признаю. Но сломанный ноготь тебе не угрожает ничем. А из-за этого ублюдка ты была напугана. И я должен был это решить. Я решил.

Его слова проникают внутрь, как тёплый мёд. Заливают на время рана, позволяют забыть о них. В словах мужчины звучит не только забота, но и что-то большее.

Мы больше не пара. Я поставила точку. Но Савва по-прежнему видит во мне что-то важное. Не сдаётся.

— Спасибо, — хрипло выдаю я.

Внутри становится спокойнее. Страх действительно уходит. Испаряется, лопается.

На смену ему приходит облегчение. И уверенность, что мне действительно больше нечего бояться.

Арсений получит по заслугам. А никто другой больше не причинит вреда. Всё будет хорошо.

Глава 47

— Я подготовлю договор к понедельнику, — произношу я, прижимая телефон плечом. Перебираю бумаги. — Да, конечно, вместе с рекомендациями. Секунду.