Я бежал, как в бреду, своей цели не зная.Мой последний экспресс шпалы-ребра считал.Мне колеса стучали, что погибла родная.Зайчик солнечный ядом в оконце моргал.Город высью бетонной в могилу ложился,И перрон пролетел, как прощальный причал,Когда мертвый закат в теле болью разлился,Встречный поезд гудком в тишину закричал.
«Пламя с названием «Время»...»
Пламя с названием «Время».Племя с названием «Поиск».Плесень азов, жизни стремя,Вечной бактерии происк.Ноль, извергающий семя.Лучшая мысль - упорство.Девственность тверди - бремяКровью умаслит,
что черство.
«Красный глянцевый шелк...»
Красный глянцевый шелк,Закутав неврастеника в шок,Рассказал о вечном, наверное,Заверив - жизнь быстротечна,Встрепенувшись в воде бантом...Скользкий эфемерный фантомЧиркнул спичкой,Зажег свечки.
Мак
Свинцовый мак - злой черный маг,Свой рыжий флаг мне в руки дал.Луна - с пятак, Земля - с пятак,Мой мозг обмяк и в грязь упал.Слепой простак в семействе скряг,Порочный стяг нести устал.Полночный друг - шут и остряк -Вдруг сделал фляг и врагом стал.
На аптеку
Крестовый поход на аптекуВо имя спокойствия духа.В момент паранойного смеха,Сознанье - чтоб легче пуха.Чтоб солнце светило хоть время,Чтоб двигалась на часах стрелка.Снимая невинности бремя,Планируешь новую сделку.
Яма
Мне бы вылезти из ямы.Мне б узнать, что же там дальше.Стоя здесь, я строю планы -Тяжелы они от фальши.Сверху люди, я отсюдаДля них всех недосягаем.Мать, отец! Не ждите чуда.Ведь мой крик чем выше - тает.
«Лизергиновый выдох Деметры...»
Лизергиновый выдох Деметры,Флюоресцентными красками тая,Проникая по нервам, как плесень,За кавычки выносит сознанья.
«Когти ночные. Кости ветвей...»
Когти ночные. Кости ветвей.Лампы углей роют гардины.Темные дыры в коробках-зубах.Боль несет страх хирургии.Прах бессонных ночей на руках,Пережиданий, переживаний,О деньгах и вере сожалений...Жизнь ореалия звонок.Телефонный курок намотал стол и стены.Укол на углу ванны.Раны и ссадины сродни медалям.Из далей страданийВ понимание передозного состояния -Алхимия яда растворения.«Милосердие, сострадание,Спаси, сохрани. К чертям весь мир бери!Меня верни. Болотные огниНеоном витают - «Внимание!Отсутствие денег для пассажира не оправдание!»
«Бессоница моя напустила в душу вьюгу...»
Бессоница моя напустила в душу вьюгу.Безжалостная сука, пожалуйста оставь меня.Но прошу об этом зря я тебя, наверное.У тебя власть безмерная надо мной.Короткий покой, похожий на бред, на бой.С тобой поднимается усталый организмМой, который шипит в ночи: пора спать.И снова считать коров в нечет и чет.Черт! Мне никогда не удастся уснуть -Через тоннель заглянуть в завтра.Одна единственная правда - бессонница!Она за мной гонится и всегда догоняет.Границу между сегодня и завтра стирает.Меня пожирает ночь от ночи изнутри,Запуская клещи свои в мой усталый мозг.И каждая ночь для меня, как допрос.Каждый вопрос допроса неимоверно прост.Но рост вопросов в бесконечность уходит.Оставляя единственный вопрос: как быть?Продолжать бороться, плыть? Все бросить, утонуть?
Смерть деда
Картавя слабыми губами,Пускаешь пузыри с дивана.Лежишь с открытыми глазами,Все
тело - резаная рана.Приходит доктор бородатый,С тебя срывает одеяло,Прописывает кушать вату.Внутри - как мыши грызут сало.Тени привидений движутся по коже.Койка твоя - смертное ложе, похоже.Ласками Морфея, фея во всем белом.Ты уже, наверно, не будешь больше смелым.Руки в одеялах, ноги в одеялах.Что с тобой случилось? Что с тобою стало?Все тебе не в радость, все тебе не мило.Льется мимо мирро. Смерть глаза закрыла.
«Четыре части разделенья света...»
Четыре части разделенья света.По ним через окно плывет в моряГроб-парусник, обоями одетый,Туман табачный. Пепел. Якоря.Четыре растернованные лапыИголками от выцветших афиш.Детства бездумного папирусные трапы.В углу стоит заплаканный малыш.
«Молитесь, ломаки, раз модно молиться...»
Молитесь, ломаки, раз модно молиться,Сморкаясь друг в друга, утробой трубя.С печалью сарказма на заспанных лицах,Распятьем гордыни прыщи теребя.
Бродяга
Безумьем дела восхищаясь,Счастливый хищник над добычей -Кокетка, что в туфлях качаясь,Завязывает кровью бычьейГлаза безбожного бродяги,Толкая в истерию власти,Пока вожжа, манжетов флагиРаспахнуты над ней, как пасти.
Наш век
Копнул капканами по канавам,Конвой катаклизмов покалечив,Двадцатый век, с асфальтами по травам.Лечи, не лечи - не легче.Мы - миражи на метраже тысячелетий.На ранах - витражи рекламы в рамах.По норам в городах гоняет ветерКусочки человеков на «экранах».В зубах-коробках ищем робко счастье,Втыкая в тело неба смело иглы.Собачья лесть и безразличье мастиСкрывает в играх наших зверья игры.
«Фиолетовый джаз флюоресцентной зимы...»
Фиолетовый джаз флюоресцентной зимы.Птицы отстегивают крылья свои.Домашние коты на работу идут.В кострах люди книги жгут.В барах вливают в горло бензин.На небе желтый клин пингвинов.Собрание замужних вдов, психов.Идиотизма змеиный в сердце укус.Белеет одинокий парус в снегу.В угоду Богу дети сожгли школу.Золу залили керосином из-под крана.От лоботомии рана - признак совершенства.Дети сбежались и воют на крышах,Потому что наконец-то вышла зеленая Луна.Рогатая сова легла спать до утра.Деревья открыли глаза и принялись ходить.Ввысь полетела стайка муравьев.Из ядовитых отростков - труб дым.За ним полетели наши души.Плюшевые груши посыпались на снег.Готовлю побег отсюда каждый день,Но мне лень завершить его до конца.Я здесь навсегда останусь, навек.Вотрусь в доверие, получу звание - ЧЕЛОВЕК.
ПОСВЯЩЕНИЕ
от D.О.В. community и Ю.Г.
I
Холодное лето 2000-го года.Смерть забрала поэта,Но звучать будут долгоВ моем сознанье где-тоНемного грустным эхомЕго слова и голос,Но уже с другого света.Уважение усопшему,Безвременно ушедшему,Искавшему счастье,Но так и не нашедшему.Как памятку живущим,Оставил он наследие,И вслед за ним идущиеПознают его гения.Я отдаю последнююСвою дань уваженияТому, кто научил меняТрехмерному мышлению.Скорбим и помнимО его мятежном духе.Грюндиг, спи спокойно,Земля пусть будет тебе пухом.