Мой дикий сводный

Истомина Аня

Слышу его надрывное дыхание в своих волосах. По моим вздрагивающим бедрам течет горячая сперма. Внутри душевой парит и запотело стекло. И мы с Мироном стоим в этом тумане, не в силах отстраниться друг от друга.

– Паспорт с собой?

42. Забава

Я сижу за столом и пью ароматный кофе, поглядывая на Мирона из-за чашки. Он сидит напротив и тоже то и дело бросает на меня короткие хмурые взгляды.

После еще одного раза в душевой,

мы выбились из сил и решили никуда не ехать, а подать заявление онлайн. Успели поссориться из-за даты свадьбы.

Мирон настаивал на ближайшей дате, а я просила отложить до лета, чтобы мама успела спокойно родить и немного прийти в себя. Мне очень не хочется ее волновать.

– Март. – бросает Мирон и сверлит меня взглядом.

Вздыхаю.

– А если мама родит нам на свадьбе?

– Отлично. Будем в один день праздновать день рождения брата и день бракосочетания.

– Смешно. – отвечаю без тени улыбки.

– Тогда апрель.

– Мама только родит.

– Главное – не на свадьбе. – усмехается Мирон.

– Ребенок совсем еще маленький будет.

– В июне он своими ногами в ЗАГС все равно не придет. – Мирон закатывает глаза.

Вздыхаю. Логично.

– Так что, апрель оставляем? – он сверлит меня взглядом.

– Да.

– Начало или конец?

– Конец. – пожимаю плечами.

– Мне кажется, или ты специально оттягиваешь? – недовольно щурится Мирон.

– Тебе кажется, – хмурюсь.

– Тогда почему конец?

– Потому что пост! – злая встаю из-за стола. – Не положено.

Мирон тут же встает следом и притягивает меня к себе. Обнимает крепко и шумно дышит в волосы.

Пару секунд брыкаюсь, потом все же обнимаю его в ответ, хоть и дуюсь.

– Завтра новый год. Давай не будем ссориться? А то мне снова придется везти тебя в деревню, – шепчет Мирон и целует меня в макушку.

Усмехаюсь.

Потом внезапно осознаю, что, действительно, Новый год уже завтра, а у меня даже нет для него подарка. Еще несколько дней назад я не рассчитывала поздравлять Мирона с праздником, так что купила какие-то новогодние носки с придурошными оленями ради соблюдения формальностей.

– Мне надо домой, – вздыхаю. – До вечера.

– Зачем? – чувствую, как тело Мирона напрягается. В голове проносятся разные мысли о том, что сказать, чтобы он не догадался про подарок.

– Вещи собрать, – смотрю на него снизу вверх. – Я же не буду праздновать Новый год в твоей футболке?

– Да можешь и в футболке. Или мы к ребятам заедем? – смотрит Мирон на меня с ожиданием. – Хотя бы на пару часиков?

На самом деле, мне совершенно не хочется встречать Новый год с друзьями Мирона, но я понимаю, что он уже заранее договорился, и мне нужно проявить всего капельку гибкости, чтобы не портить нашу идиллию.

– Можно, – пожимаю плечами. – Только сначала побудем с родителями, хорошо?

– Договорились, –

усмехается он. – Так что, свадьба в конце апреля?

– В конце апреля, – киваю.

Мирон подхватывает меня на руки и молча глядит в глаза.

– Что? – смущаюсь.

– Я тебя люблю, – серьёзно отзывается он. – Ты же вернёшься?

Растерянно улыбаюсь и, обхватив его за шею крепче, прижимаюсь к мощной груди. Чувствую, как сильно бьется его сердце.

Я понимаю его чувства, потому что мне и самой кажется, что, как только мы расстанемся, волшебство тут же рассеется.

– Конечно, я вернусь, – шепчу ему на ухо. – Я не упущу возможность испортить жизнь сводному, который пил мою кровь несколько месяцев. Будешь мучиться до старости.

Мирон усмехается и несёт меня в комнату.

– Давай я с тобой зайду? – уточняет он, когда мы подъезжаем к дому родителей. – Алиса Олеговна все равно спросит за вещи. А так я скажу, что позвал тебя с собой к друзьям.

Кошусь на него.

С одной стороны, мне будет спокойнее, если он будет рядом, а с другой – я боюсь, что мы начнем путаться в показаниях. И все же, мне одной страшно. С подарком только вот накладка выходит. Но с этим я что-нибудь придумаю.

Поднимаемся с Мироном на лифте, достаю ключи и открываю дверь. Мы живём в этой квартире совсем недавно, поэтому после трех дней отсутствия всё в ней кажется новым и непривычным. Отвыкла.

– Забава! – выбегает из комнаты Злата. – Мироша! – добавляет она, увидев за моей спиной Мирона.

Они с сестрой быстро нашли общий язык, когда он два дня караулил нас по приказу отца.

Тут же из комнаты появляются и отчим, и мама. И мне уже хочется вытолкать Мирона из квартиры, и сбежать...

– Приехали? – радушно улыбается мама и идёт к нам смешной утиной походкой, которой ходят все беременные женщины на последних сроках. – Как отдохнули?

– Отлично, мам, – улыбаюсь ей, бросив короткий взгляд на хмурого отчима за её спиной, и вижу, как он расслабляется.

– Голодные? – обнимает она меня и Мирона по очереди. – А мы как раз обедать собираемся. Идите мойте руки и за стол.

Смотрю в ее улыбчивое лицо и внезапно осознаю, что я благодарна Рэму Алиевичу за ее улыбку. Наверное, мой отчим – это тот единственный человек, которому под силу сделать мою маму счастливой.

Она слишком сильная женщина, чтобы ее мог осчастливить кто-то другой, менее сильный и властный.

Моем с Мироном руки молча и также молча идём на кухню. В душе – странное ощущение неловкости. Будто мы накосячили и понимаем, что скрыть это вряд ли получится, и всё придётся рассказать родителям, но все равно страшно.

Помогаю маме разлить по тарелкам суп с фрикадельками и сажусь за стол рядом с Мироном.

– Понравилось в парк-отеле? – восторженно смотрит она то на меня, то на Мирона.