Мой долгожданный
Шрифт:
— Да!
— Ладно. На следующий прием тебе в среду. Давай завтра займемся анализами. А сейчас по аптекам и в ювелирку.
— По аптекам понятно. В ювелирку зачем?
— Кольца купим.
Я начинаю истерично посмеиваться.
— Ну, тогда и платье, давай поедем выберем!
— Давай. Я только за.
— Леша. Прекрати! Ты себя слышишь? Каких то пару месяцев назад ты меня в упор не замечал, а теперь замуж зовёшь. С чего бы это? Из-за ребенка? Леш. Так еще не факт, что этот ребенок будет! Неужели ты думаешь, я не понимаю, почему ты со мной!
— И почему
— Да потому что тебе со мной удобно!
— Я думаю, это тоже говорят твои гормоны.
Леша совершенно спокойно заводит машину и начинает выезжать с парковки.
— Классику или заморочимся? Можем заказать. У меня есть знакомый ювелир.
— Отвези меня домой. Я хочу спать. Всю ночь не спала.
Леша молча паркует машину около нашего подъезда. Я выхожу.
— Ир. Список дай. В аптеку съезжу.
13
Я медленно схожу с ума. Я ничего не чувствую. Тошнота отпустила меня через неделю. Не сама по себе, конечно прошла. Я горстями пью таблетки… Возможно, какие-то из них нормализовали это явление. Но теперь мне стало страшно. Лучше бы тошнило. Поэтому третий день подряд я делаю тесты и проверяю наличие второй полоски. Я до сих пор не могу поверить в то, что, возможно, мне все же удастся выносить этого ребенка. Но мне нужно его чувствовать и осознавать, что его сердечко еще бьется. Поэтому я была бы рада любому правлению, доказывающему мою беременность. Даже токсикозу…
Леша осадил коней. Ни о каких кольцах больше речи не заходило. Мне кажется, я его задела теми словами. Тем вероятнее, что я попала точно в цель. Не верю я в то, что он воспылал ко мне настоящей, искренней и неподдельной любовью. Я вообще в любовь не верю. Не случалось ее в моей жизни. Несомненно, он мне очень нравится. Скажу больше, он понравился мне еще в нашу первую встречу. Он хороший любовник, а может мне просто сравнивать не с кем. Мне приятно с ним общаться и немного льстит его особое внимание и отношение ко мне в последнее время. Но я все же не дура и понимаю, что он, заводя со мной отношения, преследовал определенные цели. И дело даже не в том, что он положил было глаз на мою подругу, хотя и это все же где-то в глубине души царапнуло мое самолюбие. Дело в том, что он очень любит Ангелину. А Ангелина привязалась ко мне. Вот и все. На моем месте могла оказаться любая женщина, пожалуй, за исключением Ольги Семеновны и Виолетты Викторовны, не отказавшая ему в помощи с ребенком. И находящаяся на тот момент максимально близко. Просто так совпало, что этой женщиной оказалась я.
— Ириш. У тебя все в порядке? — меня догоняет Алина. Я вышла на работу с понедельника и уже об этом пожалела. — Какая-то ты странная. Который день сама не своя. Может рано ты закрыла больничный?
— Возможно. Честно говоря, чувствую себя неважно. Вот подумываю заняться здоровьем, обследоваться. Не знаю только, как мне это организовать. Попробую поговорить с директором. Может, отпустит. Шердакова бы точно не отпустила. Велела бы ждать лета. Учебный год все-таки заканчивается.
— Ир. Не затягивай. И правда выглядишь какой-то осунувшейся.
— Все нормально. Общаемся, — делаю рукой неопределенный жест. Наконец звенит звонок, и она убегает на урок, а я иду в учительскую. У меня окно.
Алинка не любопытная, и я вполне ей доверяю, но своей тайной не хочу делиться даже с ней. Никому не расскажу о своем положении. Я просто не смогу смотреть на эти сочувствующие лица. Поэтому никто знать о моем положении не должен ни Жанна, ни Алина. А в коллективе я и подавно не хочу светиться. Поэтому завтра же попытаюсь открыть себе больничный у терапевта, благо знакомый у меня имеется. И постараюсь растянуть его максимально на долго.
Сегодня по просьбе Леши забираю Гелю из садика. У него кратковременная командировка на три — четыре дня. А Наталья Степановна снова лежит в больнице. Поэтому на днях мы вместе ездили в садик и предупредили воспитателя, что в ближайшие дни Ангелину буду забирать я.
Забираю девочку со спортивной площадки. По пути домой мы заглядываем в магазин, покупаем пачку ее любимых зефирок маршмеллоу и направляемся ко мне.
Ангелина выглядит какой-то поникшей. Замечаю, что ее нежно-розовая курточка на спине изрисована фломастером.
— Гель. А кто тебе курточку порисовал?
— Никто, — себе под нос бормочет девочка.
— А почему ты без настроения? Что у тебя случилось? Может, поделишься со мной?
Геля молчит. Никогда еще я не видела ее такой. Утором ведь все было нормально.
Ужинать она не хочет. Ковыряется в тарелке, отодвигая в сторону лук и морковь. К вечеру мы понимаем, что потеряли где-то ее зонтик. Может, в саду забыли! Вижу, что она расстраивается еще больше. Ведь его ей подарила мама.
А ночью я прибегаю к ней в комнату. Потому что она рыдает навзрыд.
— Мышка моя! Что случилась?
Но Геля ничего мне не отвечает. Просто сидит на диване и плачет в голос, растирая по щекам слезы. Я сажусь с ней рядом и усаживаю ее к себе на колени.
— Гелечка, расскажи мне, что произошло?
Она отрицательно мотает головой.
— Я обещала не рассказывать. Если расскажу, мне еще хуже будет! — рыдает она. — Она сказала мне, что все равно меня никто не защитит.
— Кто сказал?
Но Геля молчит и продолжает плакать.
— Гелечка, мы ведь с тобой подружки, а подружки должны доверять друг другу секреты. Расскажи, а я подумаю, чем тебе можно помочь.
— Если расскажу, она мне снова приснится!
— Если приснится, скажешь мне, и я ее прогоню. Мы с твоими поняшками прогоним все твои кошмары.
— Мне снилась Ульяна. У нее были клыки, как у вампира. Она смеялась и говорила, что меня никто не заберёт, и я буду жить в саду даже в выходные, — всхлипывая, рассказывает она. — Мы вообще с ней не дружим. Она смеялась над Лучиком. И я перестала брать его в садик. Из-за нее я предала друга! — в голос начинает рыдать она. — Он так любит садик! А я не беру его, что бы она надо мной не смеялась!