Мой долгожданный
Шрифт:
— Есть кольцо. Есть!
— Геля, ты почему не спишь — спрашиваю я девочку, которая застыла в дверном проеме моей спальни.
— Я водички захотела.
— Пойдем, я тебя уложу.
Я укладываю Гелечку обратно на диван.
— Вы правда поженитесь?
— Ангелина. Взрослых подслушивать не хорошо.
— Я не подслушивала.
— Все, давай баиньки.
— А пить?
Приношу ей воду. Пришлось посидеть с ней немного. Ведь опять подскочит. Кольца свои пластиковые искать начнет. Дожидаюсь, пока ребенок засопит, возвращаюсь обратно в спальню.
Леша лежит на кровати, рассматривает тест полоску и улыбается.
—
— В курсе.
— И тебя совсем это не напрягает?
— Не а! Своего ребенка я могу даже поцеловать, — смеется он, а я выхватываю у него тест.
— Леш. На самом деле веселого здесь мало. У меня возраст, аборт и четыре выкидыша в анамнезе. То, что и эта беременность не сорвется, довольно маловероятно. И то, что ты хочешь ребенка — это замечательно. Боюсь только, что я вряд ли смогу тебе его подарить.
— Давай без предположений. Для начала нам нужно к хорошему врачу. Завтра я этим займусь.
— У меня хороший доктор.
— Да ладно?
— Я серьезно, Леш. У нее очередь километровая.
— Не знаю. Мне она заочно не внушает доверия.
— Зачем ты так? Ты думаешь, я не пыталась наблюдаться у других? Мне все как один тыкали в первое прерывание.
— Ладно. Если хочешь, пойдем к ней. Но я пойду с тобой.
— Этого еще не хватало!
— А ты думала? Пойду, конечно. Прямо сейчас напишу Филипенко, что беру день без содержания.
— Леша, положи телефон. Час ночи. Утром напишешь. Давай спать.
— А ты сможешь?
— Нет.
— И я не смогу.
Конечно же, я не спала этой ночью. Мои ощущения не передать словами. Мне и страшно, и волнительно, и безумно радостно от того, что во мне зародилась жизнь тогда, когда я уже и надеяться перестала. Но вместе с этим и грустно, потому что если исход этой беременности будет таким же, как и раньше, я этого не переживу.
Боря относился к новостям о моей очередной беременности иначе. Реакция Леши меня очень удивила. Ни разу Боря не проявил каких-либо радостных эмоций, связанных с моим положением. Особенно после первой неудачи. Однажды он вообще сказал мне, что в цивилизованных странах до двенадцати недель беременность и беременностью еще не считается. И если она срывается, значит, это к лучшему. Значит, эмбрион имеет патологии развития и лучше его не сохранять. Здесь бы я всегда готова была с ним поспорить, но спорить я в те моменты была не в состоянии.
Последняя беременность продлилась до шестнадцати недель. И утрата этого малыша стала, пожалуй, самой болезненной для меня. Возможно, потому, что врач не оставила мне больше надежды. А теперь, спустя восемь лет, я снова ношу ребенка, пусть совсем крошечного, совсем горошинку. Но слова Леши посеяли в моей душе надежду. А вдруг все же Бог сжалится надо мной? Вдруг на этот раз все пойдет иначе.
Поэтому с утра пораньше я позвонила своему врачу. Она прекрасно знает мою историю. К тому же я ежегодно прохожу у нее плановые осмотры. Так что Татьяна Васильевна согласилась принять меня сегодня же.
Мы отвезли Гелю до бабушки. И, честно говоря, я была уверена, что Алексей просто завезет меня в клинику, а потом поедет на работу. Однако он намылился со мной.
— Ты что, правда пойдешь со мной?
— А ты думала, я шутил?
— Леш. Мне неудобно. Давай я тебе потом все расскажу.
— Нет. Я уже отпросился.
Я на самом деле думала, что он шутил. Мой бывший
— Как ты себе это представляешь?
— Очень просто. Зайду с тобой и послушаю, что скажет врач.
Меня окатило очередной волной жара. Я совсем не ожидала, что события начнут развиваться в таком ключе.
— Леша, мне не удобно. Я не смогу при тебе.
— Что не можешь? — непонимающе смотрит он на меня.
В голове крутятся ругательства, но вслух их произносить я не решаюсь.
— Неужели ты не понимаешь, что это все личное?
— Да, мое и твое. Наше личное. Ира, если доктор позволит, то в ближайшем будущем я освежу твою память и напомню тебе, как мы сделали этого ребенка. Хотя, пожалуй, на ближайшие месяцы мы подберем альтернативные варианты. Я не собираюсь заглядывать через плечо врача. Я прекрасно представляю процесс осмотра женщины на гинекологическом кресле. Я просто посижу за ширмой и послушаю, что будет говорить доктор. Успокойся, пожалуйста. Я буду вести себя максимально незаметно.
Он берет меня за руку и ведет по направлению к входу. А у меня сердце заходится в дикой скачке. С чего такое поведение? Помнится, первое время он совершенно не обращал на меня внимание. А сейчас что случилось? Надеюсь, про люблю и про поженимся было сказано на эмоциях.
Да, Леша вел себя совершенно «незаметно». Он задавал врачу миллион вопросов. Она аж опешила по началу. Но разъясняла ему все довольно терпеливо, снисходительно улыбаясь. Разумеется, из-за ширмы он тоже высунулся, когда доктор включила сердцебиение плода. И все бы ничего, но процедура проводилась трансвагинально. Благо я додумалась прикрыться одноразовой простынею. Но ему до этого совершенно не было дела. И при враче я не решилась сказать ему что-либо против. На самом деле, я же не дева невинная, взрослая тетка. К чему эти истерики? Но все равно мне было не комфортно. Не привыкла я к такому.
Нам поставили пять недель. Татьяна Васильевна выписала кучу направлений на анализы. И ему, в том числе. Он отреагировал на это совершенно спокойно. И глядя на него в тот момент, я поняла, что теперь каждый мой шаг и каждое мое действие будет контролироваться.
Когда мы выходили из кабинета, получив от доктора напутствие вместе со списком анализов и необходимых препаратов, она задержала меня на минутку. Леша уже успел выйти в коридор.
— Ирочка, все будет хорошо. Не думай о плохом, — сказала она с улыбкой. Подошла и обняла меня. Да, мы много лет знакомы, и она неплохо меня знает, но такого действия я от нее не ожидала. — Наберись терпения и береги себя. Думаю, твой мужчина окружит тебя заботой и вниманием. Но в любом случае знай, что при малейшем подозрении и недомогании ты можешь в любое время позвонить мне. Ира, хоть днем, хоть ночью. Поняла меня? Ну, ну, плакать она еще надумала. Мы его выносим. Все будет хорошо.
Как же тут не плакать. Сразу пришли в голову мысли о маме. Как бы мне хотелось услышать что-нибудь подобное от нее, а не от посторонней женщины. А моя мама поддержала бы меня иначе, сказала бы что-нибудь вроде: Смотри, не вздумай сильно поправляться, ты потом не скинешь вес. Ты же вся в отца.
— Что случилось? Что она тебе сказала?
Леша собрался зайти обратно в кабинет. Кое-как его остановила.
— Ничего плохого. Все нормально. Это гормоны. Леш! Все хорошо. Правда.
— Точно?