Мой друг Иисус Христос
Шрифт:
– Почему ваша мама никогда не выступала в Тарме?
– Мама очень хотела тут выступить, но она боялась, что ей что-то не удастся, так что ей проще было отказаться от этой идеи.
За моим ответом последовало всеобщее облегчение. То есть она не приезжала не потому, что не любила Тарм, а потому, что любила его слишком сильно.
– То есть она боялась провала?
– Ну да. Она опасалась и еще кое-чего, но это пустяки.
Все поняли, что я говорю о своем деде. Злобный старикашка, недовольный всем и вся. Я упоминал о нем несколько раз, но не говорил,
– А у вас есть любимая песня из ее репертуара?
– Да, мамина единственная рок-композиция «Шторм». Это была и ее любимая песня. Мама не очень любила попсу. Когда ей хотелось расслабиться и отдохнуть, она слушала тяжелый рок. Она была без ума от «AC/DC» и «Металлики».
У публики вырвался вздох изумления. Как неожиданно.
– А вы думали о музыкальной карьере для себя?
– Нет, никогда. Я не унаследовал мамин талант. У меня даже никогда не получалось спеть песенку про «Паучка Питера», не убив своим исполнением этого самого паучка.
Народ засмеялся, не так чтобы очень сильно, но вполне адекватно моей шутке, и тут я услышал голос деда. Он прятался в толпе и слышал все, что я о нем говорил.
– Ты знаешь, где моя жена?
Смех резко прекратился, волнение аудитории нарастало. Я пытался отыскать взглядом бабушку и наткнулся на ее испуганные глаза. Она пряталась, как только могла. Но деда я не видел. Его загораживала толпа. Тут я заметил, что люди слегка расступаются, чтобы я все-таки мог его разглядеть. И вот он предстал передо мной.
– Привет, дед. Да, знаю, но домой она не вернется.
Он представлял собой печальное зрелище: весь в грязи, жидкие волосы растрепаны.
– Но ей придется. Она мне нужна.
– Да нет, она никому ничего не должна.
Двести пятьдесят человек затаив дыхание наблюдали за нашей беседой.
– Я найду ее, – сказал он упрямо.
– Оставь ее в покое. Ты уже достаточно натворил бед. – Я оглядел толпу и сказал: – Я хочу рассказать вам о последнем дне, проведенном мамой в Тарме. В тот день дед избил ее до крови, и побои прекратились только потому, что вовремя вмешался мой отец.
Настроение толпы резко поменялось. Люди были разъярены. Дед поторопился уйти. У него не было выбора. Зал принялся насмешливо хлопать, кричать ему вслед, несколько человек выпихнули его на улицу. Какая подлость – бить собственную дочь! И все же это лучше, чем слухи о педофилии, распространившиеся несколько месяцев назад. Теперь все поняли, почему мама так и не вернулась в родной город.
Как только вопросы иссякли, мэр завершил мероприятие. Он поблагодарил меня и сказал, что весь город очень рад моему переселению. Какое облегчение.
– Мы искренне надеемся, что ты еще долгие годы будешь помогать росту популярности Тарма.
У нас не было лучшей возможности для привлечения всеобщего внимания. Я вновь взял микрофон, поблагодарил мэра, библиотеку, всех пришедших и в целом город
– Я хотел бы выразить свою благодарность Тарму, и это больше чем просто слова. Я чувствую, что вы дали мне очень много. Я здесь как рыба в воде. А потому я рад, что сегодня пришло столько народу и что вы почтили нас своим участием, – обратился я персонально к Могенсу. – Мне очень нужна ваша помощь.
Все притихли.
– Вы хотите знать? – смело воскликнул я.
Зал заревел.
– На Пасху я собираюсь организовать в городе фестиваль в честь мамы.
Тут все бешено зааплодировали.
– Музыка по всему городу в течение праздника. Мы хотим пригласить все группы, которые поют мамины песни, – Томаса Хельмига, Лиз Серенсен, всех, ну и конечно, лучшую датскую кавер-группу, «Грит Окхольм Джем». Это будет благодарностью вашему фантастическому городу от меня и моей мамы. Как вам такая идея? – крикнул я.
Рев нарастал.
– Вы поможете мне? Мне потребуется помощь. До Пасхи не так много времени. Нам понадобятся палатки, пиво, школы, разрешения. Все-все. Вы «за»?
Зал заревел еще громче. Я передал микрофон мэру. Он удивленно смотрел на меня, и мы с нетерпением ждали его ответа. Он пробормотал:
– Спасибо. Идея прекрасная, но, видимо, придется потерпеть до осени, когда у нас будет не так много дел.
Публика издала вздох разочарования, несколько человек крикнули:
– Но Грит родилась на Пасху!
Вообще-то это был мой аргумент, но лучше, что его высказал кто-то другой. Это было совпадением. Просто Пасха – ближайшая возможность провести фестиваль. Мы не хотели ждать до осени. Могенс понял, что отговорки бесполезны, и обещал, что праздник состоится на Пасху во что бы то ни стало.
Карен встала у дверей. Она проследила, чтобы никто не ушел из библиотеки без задания. Весь город загрузили работой на ближайшие несколько месяцев, а Карен контролировала выполнение. Мы потратили кучу времени на тщательное планирование этого мероприятия, и вот теперь нашим мечтам предстояло воплотиться. Все были взбудоражены моей идеей, пока спустя несколько дней не объявилась другая «бомба».
Йеппе не такой уж безвредный
Я мою посуду, а Йеппе с Великом вытирают. Мытье посуды в нашем доме – мужское занятие. А бабушка с Марианной занимаются другими делами. Если бы не они, наш дом превратился бы в сплошной бедлам. Только за последнюю неделю Марианна уже три раза просила Велика почистить за собой унитаз. Мытье посуды – единственное закрепленное за нами домашнее дело, причем я всегда мою, а они всегда вытирают. Вот они хлещут друг друга по заднице кухонными полотенцами. За окном бродят по залитому зимним солнцем саду бабушка с Марианной и о чем-то разговаривают. И мне кажется, что все так прекрасно и умиротворенно. Но вдруг идиллия разлетелась вдребезги. Дед возник перед ними словно из ниоткуда. Он был в ярости. Они даже не успели скрыться. Он со всей силы ударил Марианну в лицо кулаком и оттащил от нее бабушку. Но уже через секунду я вмешался в происходящее.