Мой друг работает в милиции
Шрифт:
«— Я слышала по радио… просили позвонить… тех, кто был пятого в ложе «Б»…
— Да, да, совершенно верно, — это зазвучал голос Дробова. — Очень хорошо, что вы позвонили. Значит, вы были на предпоследнем сеансе и сидели в ложе «Б»?
— Нет… У меня был билет в эту ложу, но только на последний сеанс…
— Но вы что-то хотите нам сообщить, не правда ли?
— Я хотела рассказать, что пришла в кино рано… и сидела в фойе, напротив этой ложи. Я купила эскимо и ждала, когда кончится сеанс… Вы меня слушаете?
— Да,
— За двадцать две минуты до начала следующего сеанса из ложи «Б» вышел мужчина… Такой пожилой… в шляпе. А больше я ничего не видела…
— То, что вы рассказали, очень важно. Я прошу вас подъехать к нам на Литейный, чтобы рассказать все подробнее…
— А подробнее я ничего не знаю… я только видела, как он вышел из ложи…
— Вы видели гораздо больше, чем вам кажется, уверяю вас. Прошу вас приехать как можно скорее. Вы поможете нам найти важного преступника.
— У нас послезавтра контрольная по тригонометрии, — теперь голос звучал совсем уже по-детски. — У нас очень строгая учительница…
— Это займет не больше часа, даже меньше. Вы ведь живете совсем близко, на Загородном проспекте. Прямое сообщение любым троллейбусом».
Магнитофонная лента продолжала крутиться, но голос умолк. Видимо, удивленная школьница пыталась понять, откуда известен ее адрес. Она не могла знать, что во время разговора с ней успели засечь не только номер ее телефона, но и установить адрес абонента. Лента сделала еще несколько холостых оборотов, и вновь послышался голос Дробова:
«— Я знаю не только, где вы живете, я даже могу назвать номер вашего телефона: 14–40–36. Правильно?
— Правильно…
— Вот видите. Вы говорите с инспектором уголовного розыска. Моя фамилия Дробов, Василий Андреевич Дробов. А вас как зовут?
— Кузьмина… Надя… Надежда…
— Вот мы и познакомились, Надя Кузьмина. А как ваше отчество?
— Филипповна. Но меня так еще никто не зовет — по отчеству…
— Разрешите и мне не называть вас по отчеству. Но я должен его знать, чтобы выписать вам пропуск. Чем скорее вы приедете, тем больше останется у вас времени на подготовку к контрольной.
— Я не знаю… Родителей дома нет… Они рассердятся, что я поехала…
— Не рассердятся, поверьте мне. Сколько вам лет?
— Семнадцатый.
— Значит, вы уже взрослый человек. Вы должны понимать, как важно избавить общество от опасного преступника. Мы нуждаемся в вашей помощи, как же вы можете нам отказать? Вы, конечно, комсомолка?
— Да.
— Тем более вы должны нам помочь».
Несколько секунд лента магнитофона шелестела вхолостую, прежде чем послышался тихий голос Нади:
«— Хорошо… Только в случае чего вы объясните родителям… Я приеду к четырем часам.
— Отлично, Надя! Жду! Захватите паспорт. Пропуск будет у постового. В пропуске все сказано: этаж, номер комнаты, моя
— Хорошо…
— Тогда — до скорого свидания».
Кулябко выключил магнитофон.
— Запомнила момент выхода неизвестного из ложи с точностью до минуты. Неправдоподобно! — усомнился он.
— Да, да, это странно, — согласился Дробов. — Приедет — выясним. Давайте вторую запись.
Кулябко нажал клавишу магнитофона, послышался старческий сиплый голос:
«— Это 77–49–53?
— Да.
— Это вы давали обращение по телевидению?
— Совершенно верно. Вас слушает старший инспектор уголовного розыска Дробов Василий Андреевич.
— Очень приятно познакомиться. Хочу вам сообщить, что женщину, фотографию которой вы показывали по телевидению, я никогда не встречал.
— Зачем же вы утруждаете себя этим звонком? Простите, не знаю вашего имени-отчества.
— Денисов Владимир Иваныч. Персональный пенсионер местного значения. Я хочу сказать, уважаемый Василий Андреевич, что этой дамы я не встречал, но я видел, как незадолго до конца сеанса из ложи «Б» вышел молодой человек и быстро пошел вниз по лестнице. У меня был билет в соседнюю ложу. Я еще подумал, что картина, должно быть, совсем плохая, если даже молодые люди не могут досидеть до конца…
— Владимир Иванович, вы нас крайне обяжете, если подъедете к нам, в управление, к восемнадцати часам.
— К вашим услугам. Рад оказать помощь правосудию.
— Жду вас к восемнадцати часам. Захватите паспорт, пропуск будет у постового при входе.
— Ровно в восемнадцать буду у вас».
Голос оборвался, Кулябко щелкнул клавишей, зеленый глаз магнитофона растаял, Дробов прошелся по комнате и остановился перед Кулябкой.
— Итак, пока что мы имеем два свидетельства, согласно которым незадолго до конца сеанса из ложи «Б» вышли два человека. Один из них пожилой, другой — молодой. Они вышли не вместе, а порознь. Это дает право предполагать, что ушедшие не были знакомы друг с другом, иначе они ушли бы одновременно.
— Может быть, так, но может быть и другое. Они вышли в разное время не случайно: уход из киноложи одновременно двух зрителей непременно обратил бы на себя внимание.
Дробов недоверчиво хмыкнул:
— По-вашему, мы имеем дело с групповым преступлением?
— Не исключаю. Шел гангстерский фильм «Мститель». Мы с вами его видели. Круто замешанный американский детектив, и, каков бы он ни был по своей социальной направленности, зритель напряженно ждет развязки, которая наступает лишь в последних кадрах фильма. И вы, и я, отлично понимая, что фильм ерундовый, все же досидели до конца.