Мой личный чародей

Анненкова Ирина

М-да, весьма предусмотрительно…. Кстати, а вот интересно, есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто не был бы осведомлен о моих проблемах? Я укоризненно посмотрела на скромно притулившегося в углу Аллардиэля. Интересно, это он один так постарался, или мы имеем дело с продуктом коллективного, так сказать, творчества? Степка-то мой, надо признать, тот ещё болтун и сплетник.

— Что ж, — пробурчала я, — в таком случае мне остается только надеяться, что вместе с моей второй сущностью из меня не вычистят заодно и мои способности к ведовству. Полностью и навсегда, а?

— Сударыня, надо верить в

лучшее, — галантно улыбнулся эльф.

Вот ведь врет.

— Слушайте, — вдруг заинтересовалась я, — а почему это у вас перья в волосах? Подушка лезет?

На самом-то деле, в торчащие смоляные пряди в прихотливом беспорядке были вплетены тонкие кожаные ремешки, черные перья и матовые многогранные бусины. Судя по всему, не просто так, а со значением, которое было понятно любому эльфу. По крайней мере, услыхав мою наглую реплику, Аллардиэль придушенно ахнул в своем углу. Ну-ну.

Черноволосый и глазом не моргнул.

— Нет, что вы, — как ни в чем не бывало поведал он, — с подушками у меня полный порядок, вы в любой момент можете убедиться в этом сами! (Бац! Получила?) Видите ли, я всё утро послов принимал, так что пришлось быть при парадной прическе. А что, она вам не нравится? На мой вкус, очень даже ничего. Делать, правда, долго, но ничего не попишешь — традиции. Надеюсь, вы не против традиций?

— Э-э-э… нисколько, — проблеяла я. — А вы, вообще-то, кто?

— Вообще-то, я за этим сюда и шел, — притворно вздохнул эльф. — Да разве вы дадите сделать что-нибудь, как положено? Но, тем не менее… — мужчина неторопливо поднялся с "валуна", слегка одернул безупречно сидящий на нем аксамитовый колет, чуть наклонил голову и скороговоркой пробормотал:

— Благородная девица, позвольте Вам представиться. Эрвиэль из рода Веларди Эр-Грай, Правитель Земли Священных Деревьев к Вашим услугам.

— Пресветлый Эрвиэль, — ревниво прошелестел из своего угла Ал, который явно не одобрял сокращенного титулования. Вообще, мне показалось, что мой друг с куда большим упоением проделывал все эти церемониальные штучки. Правитель же, отбарабанив положенную формулу, радостно шлёпнулся обратно в кресло и с удовольствием вытянул стройные ноги.

— Приветствую Вас, Правитель Эрвиэль, — пролепетала я. Нет, ну надо же! Самому правителю нахамила! Теперь вот выкручивайся, как хочешь! — Меня зовут Веслава, я ведунья и знахарка родом из Синедолии…

— А, знаю, — легкомысленно махнул рукой встрепанный Правитель, — можешь себя не утруждать! Это так было положено сказать, понимаешь? — покончив с формальностями, он сразу перешел на "ты". — Ну, фигура речи такая. Неужели ты считаешь, что твоим друзьям не пришлось рассказать о тебе всё, что им известно, и ещё кое-что присочинить для правдоподобия? Не забывай, что ты для нас — существо совершенно уникальное.

— Это ещё почему? — проворчала я, прекрасно зная ответ.

— Ну, во-первых, ты — человек, — эльф с готовностью подался вперед и загнул один из своих длинных тонких пальцев с остро отточенными ногтями. — Только за одно лишь это ты подлежишь немедленному уничтожению, едва ступив на наши земли. Нет, не просто ступив — хотя бы приблизившись. Надеюсь, ты в достаточной мере знаешь историю, чтобы понимать, почему.

— Я знаю достаточно,

чтобы понимать, что эльфы привыкли лелеять в себе старые обиды, — огрызнулась я, — Удобно, знаете ли, иметь наготове карманный образ врага, чтобы было против кого дружить!

— Хм. Молодец, — эльф ничуть не обиделся на мой вызывающий тон и невозмутимо продолжил: — Однако, во-вторых, — он загнул второй палец, — ты спасла Перворожденного. Не просто спасла, а сознательно подвергая смертельному риску свою собственную жизнь. Причем, не однажды! Подобное самопожертвование сделало тебя одной из нас, и теперь все эльфы перед тобой в неоплатном долгу. Парадокс? Парадокс. За последние двести лет ничего подобного не случалось. Каждый эльф готов выразить тебе своё восхищение и преданность!

— То есть, вам полагается меня убить, но в то же время вы мною восхищаетесь?

— Что-то вроде этого, — краем рта усмехнулся Эрвиэль. — Видишь, как всё непросто?

— Да ладно, — я пожала плечами, — чего там! У вас куча вариантов. Можете меня убить с восхищением. Можете сперва порешить, а потом начать преданно восхищаться. Можете оставить в живых, но выгнать на все четыре стороны, преданно смотря мне вслед. Этот вариант, кстати, мне нравится больше других. Можете…

— Хм… — вклинился в поток моих нездоровых фантазий правитель, — я всё понял, можешь дальше не продолжать, — лицо пресветлого Эрвиэля оставалось абсолютно невозмутимым. Однако мне показалось, что для этого ему пришлось приложить немало усилий; по крайней мере, в его глубоко посаженных глазах то и дело вспыхивали насмешливые искорки. Черноволосый эльф ещё немного поизучал моё лицо и непонятно прибавил: — Что ж, должен признать, что всё не так уж и плохо. Скорее, даже совсем неплохо.

— А? — хлопнув глазами, глуповато переспросила я.

— Бэ! — необидно хмыкнул мужчина, вставая. Серая рысь бесшумно поднялась вслед за хозяином. Степка немедленно выгнул спину и зашипел. — Поправляйся, Веслава. Думаю, мы придумаем, как же нам все-таки с тобою быть. А пока ты будешь жить в Священном Лесу.

Вот так! А потом правитель эльфов улыбнулся мимолетной улыбкой и стремительно выскользнул за дверь.

Зачем приходил? От его визита у меня на душе остался странный осадок. Похоже, я могу считать себя пленницей?

До крохотного домика, сложенного из розовато-серого камня, оставалось всего ничего. Осторожно переставляя ноги и часто останавливаясь, чтобы хоть немного перевести дух, я несла тяжелый ушат с водой. То есть, сейчас он казался мне настолько тяжелым, будто в нем плескалась не студеная водица, набранная в ближайшем колодце, а расплавленный свинец. Впрочем, последнее время любое усилие давалось мне с огромным трудом.

Низкое ярко-малиновое солнце заливало дрожащим зимним светом присыпанные недавним снежком деревья, окрашивая их во все оттенки розового. Но мне сейчас было не до красоты заснеженного леса. Валящееся за макушки деревьев светило ослепляло меня, заставляя жмуриться и напряженно вглядываться в узкую тропинку, ведущую к моему дому. Больше всего я боялась поскользнуться и упасть. Накануне мне уже пришлось дважды возвращаться к колодцу…. Сегодня сил на такой подвиг у меня не было.