Мой личный принц
Шрифт:
— Они все пытались купить слуг герцогини и королевы. — пожал плечами дядя, отвечая на мой вопрос, невольно произнесенный вслух. — А стоило обратить внимание на прислугу наследного принца. Фавны довольно болтливы, если заплатить им достаточно золота.
— Абеля? — выдохнула я.
— Ты не знала, да? — дядя Себастьян поднялся на ноги и подошел к окну, сцепив руки за спиной. — Наследный принц самолично прописывал условия отбора, составлял список вопросов для кандидаток и отбирал анкеты. Не без помощи своей бабушки, разумеется.
— Но вы откуда узнали об этом? — поинтересовалась я. У меня все никак не
— Мне всегда было любопытно, почему отбор выигрывала не самая достойная кандидатка, не высокородная дама, не принцесса из другой страны. Я хотел для Мали хорошей жизни и считал, что здесь ей будет лучше. И сделал все, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась, да и титул королевы сделает ее счастливой. Именно поэтому отправил тебя с ней в последний момент, — пожал плечами граф. — Не сработай мой план, я обратился бы за помощью к тебе.
Ох, дядя, как вы ошибались. Амалии корона не принесет никакого счастья, если она вообще хотя бы раз наденет ее на голову. К тому же совсем не хотелось участвовать в этих предсвадебных интригах. Хорошо, слуга не подвел, хоть это нечестно по отношению к другим девушкам. Видимо, тот самый фавн и есть помощник графа. Он же помогал сестрице достать любовное зелье. Жаль, Себастьян Сент-Клер не понимал, какую драконову услугу сделал своей дочери.
— Многие члены парламента опасаются вступления Эрика на престол, — я вновь вздрогнула и посмотрела на хмурого дядю. — Среди аристократии давно ходили слухи о замене одного брата на другого. Все чаще Агор стал опираться на мнение младшего сына, большинство сделок заключается при участии твоего будущего супруга, как посредника.
Он вздохнул и покачал головой, словно весь этот разговор доставлял ему настоящий дискомфорт.
— Да и невесту наследнику никак не могли подобрать. Такое вызывает десятки вопросов, ведь многие претендентки были дочерями влиятельных людей Данмара.
— Эрик умен, — я нервно сцепила пальцы и вдохнула полной грудью, загоняя подальше свой страх. — Ничего удивительного, что его величество доверяет ему.
— Взбалмошному ребенку?
Я открыла рот, дабы защитить его высочество, но не произнесла ни слова. Да, в чем-то дядя прав. У Эрика довольно резкие суждения, часто он не видел ничего, кроме черных и белых тонов, когда принимал решения. Однако, последнее не отменяло его высокого интеллекта. При всех недостатках характера младший принц умел признавать свои ошибки, пусть не в отношении меня.
— Вы его не знаете, — вздернула я подбородок, сжимая пальцами гладкую ткань юбки подвенечного платья.
— Дай-то боги, — дядя отошел от окна и приблизился ко мне, кладя ладони на мои плечи.
— Ты точно уверена в том, что хочешь этого? Дойди эти слухи до меня раньше, помолвка не состоялась бы.
Я почувствовала желание сбежать, всего на секунду. Граф давал мне этот шанс, глядя прямо в глаза, и внутри словно качнулся маятник. С одной стороны, будет ужасный скандал: королевская семья никогда не простит подобного оскорбления. Мы окажемся в опале, хотя дядя достаточно влиятелен и мог защитить нас. С другой, разве я не стремилась к этому? Пусть на тот момент не знала о поддержке, но никто насильно под венец меня не тащил.
И зачем отрицать очевидное, Эрик мне действительно очень нравился.
Послышался тихий скреб. Я бросила взгляд туда, где сидел клурикон и быстро прижалась к дядюшке, отвлекая его от шума. Спрятала лицо у него на груди, слыша тихий смех, пока он по-отечески поглаживал меня по волосам.
— Я хочу выйти за него замуж, — прошептала, крепче сжимая парадный дядюшкин сюртук.
— Хорошо, милая. Я понял тебя.
Он уже выходил из комнаты, когда я метнулась к кровати, делая вид, будто ищу на ней что-то. Будучи на пороге, дядюшка вдруг обернулся и проговорил:
— Далия.
— Да?
— О нашем разговоре никто не должен знать, хорошо? — мягко произнес граф. Я осторожно кивнула, не понимая, к чему подобная секретность. — У многих зуб на королевскую семью. Если среди народа пойдут слухи, что старший наследник нездоров или отказывается от трона — скандала не избежать. Тем более, сейчас, когда волна протестующих захватила город.
— Но жители Зеленых островов отрицают свое участие, — ответила я и резко замолчала, понимая, что сболтнула лишнего. Дядя Себастьян нахмурился и покачал головой.
— Дорогая, ты очень наивна. Эти люди не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить нашего короля. Будь осторожна присмотри за Мали. Она сущий ребенок. Если Эрик начнет вести себя странно, обязательно скажи... — он осекся, потому что госпожа Сорель окликнула его. Я даже не успела спросить, о каких странностях граф говорил.
Нужно идти.
Дядя прикрыл дверь, и я воспользовалась возможностью, опустившись на пол. Заглянула под покрывало, подзывая клурикона:
— Эй! Ты где?
Никто мне не ответил, лишь маленькая круглая монетка блеснула при свете, стоило отбросить плотную бархатную ткань. Я с трудом дотянулась до нее и подняла, удивленно разглядывая чеканку. Обычный медный твикр — национальная валюта Зеленых островов. С одной стороны, изображен трилистник, а с другой — последний король из династии Доннхадов. После захвата власти твикром почти перестали пользоваться, и в обиход вошел данмар. Странно, откуда здесь подобная вещица?
— Леди Далия, нам нужно закончить приготовления, — услышала я, резко поднимаясь, пряча монетку в складках юбки.
Последние сборы перед поездкой в храм я почти не запомнила. Все происходило слишком быстро, наставница лишь дала пригубить вино с травами — ритуал для каждой будущей новобрачной — и пожелала мне счастливой семейной жизни перед тем, как скрыть фатой мое лицо. И слава богам, иначе я сгорела бы от стыда.
— Я так горда тобой, милая, — всхлипнула она, утирая слезы шелковым платком.
Дядя ждал меня в коридоре вместе с Мали. Всего на миг сестра взглянула в мою сторону и отвернулась. Я вдруг почувствовала очередной приступ паники: тщательно выстраиваемая жизнь рушилась на глазах. Никаких подколок от сестры, никаких словесных стычек. Даже если Амалия станет королевой, теперь все изменится.
— Мали, — произнесла я, не зная, что сказать.
Мы никогда особо не были близки, разве что в далеком детстве. Тогда нам не приходилось воевать за внимание дяди Себастьяна, делить игрушки и ссориться по мелочам. Жизнь казалась такой простой: одна спальня на двоих, ночные прогулки по поместью вопреки запретам строгих гувернанток.