Мой любимый вампир
Шрифт:
После найденной пули, Док вылил на своё плечо остатки спирта, надел футболку, и мы снова тронулись в путь по шоссе. Я рассказала ему о своём тёплом воспоминании, когда папа возил меня в тайне от мамы в кафе-мороженое и, что на тот момент, я даже и предположить не могла как перевернется моя жизнь и что о спокойствии теперь можно только мечтать.
— Ты никогда не совершала что-нибудь незапланированное и бесконтрольное? — Его слова заставили меня задуматься, и я действительно пыталась что-нибудь вспомнить эдакое из своей человеческой жизни, но всё было серым
— М-м нет, наверное, нет, — с толикой сожаления сказала я.
— Значит, будем исправлять, — с ухмылкой произнес Док и отказывался отвечать на мои вопросы всю дорогу, пока он не остановился на стоянке огромного торгового центра.
— Я туда не пойду! — Протестовала я, когда Док уже почти силком пытался вытащить меня из машины. — Мне не комфортно там находиться в таком виде! Тем более, у нас нет денег. Что мы там забыли?!
— Если ты забыла, то я всё еще человек, и мне нужно питаться. Просто купим что-нибудь из еды на оставшиеся деньги. Одну в машине я тебя оставить не могу. — Пальцы Дока обернулись вокруг моей щиколотки и начали тянуть из машины.
— Ты же сказал, что у нас нет больше денег, — я вцепилась в дверь, как за спасательный круг.
— На захудалый сэндвич хватит, — Док резким рывком вытащил меня из моего укрытия и закинул себе на плечо.
Продолжать сопротивляться не было смысла. Мы и так привлекли к себе много внимания. Хотелось укутаться в свою огромную футболку как в панцирь, а не ловить многочисленные глаза зевак в нашу сторону. Охотник отпустил меня на землю, когда мы оказались у самых дверей в торговый центр. Он потянул меня за собой в сторону эскалатора, и вскоре мы очутились на первом этаже супермаркета.
Док огляделся по сторонам, хитро прищурившись, и у меня снова возникло нехорошее предчувствие. Я нервно скользнула взглядом по помещению, где между стеллажами бродили немногочисленные покупатели, очевидно, обнаружившие дома вечером пустой холодильник и решившие пополнить запасы еды.
— То, что надо! — удовлетворенно провозгласил Док и галантно протянул мне руку. — Мисс, позвольте пригласить вас на танец.
Я выпучила глаза, сообразив, что несколько секунд назад в зале как раз заиграла популярная медленная песня, под которую было бы здорово потанцевать где-нибудь в хорошем ресторане. Но никак не в супермаркете между полками с консервированным горошком и подгузниками на глазах у усталых домохозяек и припозднившихся офисных работников, покупающих себе ужин.
— Ты совсем сбрендил, — шикнула я на него, скрестив демонстративно руки на груди, — Какой еще танец?
Док сделал стремительный шаг вперед и, обвив меня рукой за талию, дернул на себя, отчего весь воздух резко вылетел из легких. Склонившись к уху, он горячо прошептал:
— Отпусти себя. Не думай о других. Почувствуй свободу от чужого мнения.
Это манящее слово — свобода, подействовало на меня как заклинание и, словно под гипнозом, вложила ладонь в руку Дока. Не обращая внимания на мои попытки убить его взглядом, он крепче прижимал меня к себе и медленно начинал двигаться
Стоило отдать ему должное — танцевал он весьма неплохо, и я просто позволила ему себя вести. Заметив краем глаза несколько ошеломленных взглядов, брошенных на нас покупателями, я отвернулась и решила сосредоточиться на лице Дока. Он ободряюще улыбнулся мне, нежно погладив ладонью по спине, и я покрепче прижалась к нему, чувствуя, как исходящие от него спокойствие и уверенность передаются и мне. Похоже, Док искренне наслаждался танцем, и, глядя на его умиротворенное лицо, я не смогла сдержать улыбки.
— Вот видишь, — негромко сказал он, — это всего лишь танец. Всем вокруг всё равно, поверь мне.
— Я верю, — ответила я и поняла, что в душе вдруг возникла необычайная легкость.
Нечто подобное в последний раз я испытывала в детстве, но с тех пор давно позабыла это блаженное ощущение беззаботности. И самым странным было то, что спустя столько лет, в этой суматохе жизни, что навсегда окрасилась для меня красным цветом, вспомнить об этом чувстве мне помог человек, из-за которого она так круто перевернулась.
Осознав всю комичность ситуации, я не удержалась от смешка.
— Ну наконец-то, — удовлетворенно проговорил Док, заглянув мне в глаза и, очевидно, обнаружив там то, чего ждал весь вечер. — Ты начала ловить кайф от ситуации, — внезапно он подхватил меня на руки и, приподняв, закружил.
Я взвизгнула, а потом захохотала, привлекая внимание абсолютно всех, кто находился поблизости. Но уже было все равно. Почему-то в этот момент, всё, что имело для меня значение, — это улыбка Дока, в которой сквозили неподдельная радость и спокойствие. Ведь мы это заслужили. Хоть на краткий миг.
Он аккуратно поставил меня на ноги и прошептал:
— На счет три — бежим.
Не успела я ничего понять, как Док схватил первую попавшуюся булку со стеллажа, вцепился в моё запястье и крикнув «три» мы с ним рванули через кассы под недовольные возгласы охранников и наш дикий смех.
Я напрасно хочу не любить, —
И, природе покорствуя страстной,
Не могу не любить,
Не томиться мечтою напрасной.
Чуть могу любоваться тобой,
И сказать тебе слова не смею,
Но расстаться с тобой
Не хочу, не могу, не умею.
А настанут жестокие дни,
Ты уйдёшь от меня без возврата,
О, зачем же вы, дни!
За утратой иная утрата.
Сологуб Ф. К.
<