Мой маг с высокой башни
Шрифт:
Ферниас, который только что вернулся из ордена, не мог не вступиться за тиохских магов.
— Мастерство тиохцев много превышает наше. Сама магия родом с Первозаселенных земель, и там до сих пор хранят древние традиции.
Выпад Ферниаса не смутил незнакомца.
— Которые не прижились у нас, потому что не нужны, — отмахнулся тот.
— Конечно, нужны! Адепты наших орденов с восторгом отзываются о тиохских обрядах инициации! А знаешь ли ты…
Вдруг в еще не до конца потемневшем небе брызнули искры фейерверков — кому-то не терпелось развлекаться. Звуки лютни и
— Я читала об этом, — раздался медовый голос госпожи Лавеноры, которая прогуливалась по террасе и как раз в тот момент оказалась рядом со вздрогнувшим Ферниасом. — Магам в Тиохе приходится отказываться от собственного прошлого, чтобы стать адептами. Я не думаю, что нам стоит брать с них пример.
Будь Ферниас собой, он бы заробел.
— Результат того стоит! В ордена вступают, чтобы постигать неведомое, и для этого пригодны все средства.
Лавенора тонко улыбнулась:
— Значит ты готов отказаться от всего ради магии? От семьи и связей?
— Конечно! — горячо согласился Ферниас, хотя сам от себя не ожидал такого признания. — Ради магии мне ничего не жалко!
Тонкие губы магессы сжались. Ответ ее почему-то расстроил, хотя она не могла знать, с кем разговаривала.
— Таковы настоящие маги, госпожа.
— Верно. Я знаю.
Разговор был прерван появившимися среди деревьев цветными огоньками. Подвижные фонарики сопровождали загадочную темную фигуру, спрятанную под слоями покрывал. Немного не дойдя до лестницы, неизвестный остановился около каменной горки.
Появление огоньков вызвало интерес на террасе только вначале. Видимо, нечто подобное ожидалось от вечера у почтенного Велиарда, но небольшой заминки оказалось достаточно, чтобы госпожа Лавенора покинула Ферниаса. Оставшись в одиночестве, маг облокотился на балюстраду и принялся наблюдать за незнакомцем внизу.
За незнакомкой.
Это оказалась всего лишь приглашенная артистка, которую наняли петь для развлечения гостей. Несколько минут спустя Ферниас признал, что певица обладала чудесным нежным голосом, которым можно было наслаждаться, несмотря на пустые слова выбранной девушкой любовной песни.
— Приятный сюрприз, — сказал некто, остановившийся рядом с Ферниасом. — Я не знал, что пригласят саму Ринелию. Бедняжке следовало бы поберечь горло, но мне радостно ее слушать. Жалко, что ее лицо закрыто.
— Она всего лишь поет. Зачем нам ее лицо?
Стоило песне закончиться, к Ринелии подскочил какой-то человек, схватил девушку за руку и потащил в глубину сада. Ферниас переглянулся с неизвестным поклонником артистки, но тот равнодушно пожал плечами.
— Ссора влюбленных, я полагаю, — заметил он загадочно.
Еще нелепее ситуация стала, когда в сад отправилась сама госпожа Лавенора. Ее белое платье было невозможно спутать ни с каким другим.
Ферниас
— Печальное зрелище, — сказал он. — Мы могли бы поговорить на любую тему, но зачем-то обсуждаем девушку, которую отослал от себя управитель.
Стоящий рядом человек расхохотался.
— На «любую» тему, мой юный друг, можно говорить в любое время, а вот обсуждать предпочтения вышестоящих следует, когда твое лицо надежно спрятано.
— Я бы все-таки предпочел что-то более интересное, — сухо произнес Ферниас, окончательно разочаровавшись в окружающих его людях.
Из сада певица вышла одна. Почтенный Велиард (он мог скрываться за чужим лицом, но выдал себя обращением с Ринелией) и госпожа Лавенора появились позже, когда артистка успела начать вторую песню.
Пока маг и магесса поднимались по лестнице, обрывки их разговора долетали до края террасы, где стоял Ферниас. Он стал невольным свидетелем того, как была упомянута леди дома Мавли, несколько раз называлось имя лорда и прозвучало что-то о неких травах. Молодому магу показалось, что госпожа Лавенора успокаивала своего спутника, но Ферниас не поручился бы в этом… Однако заклинание скрывало внешность, а не эмоции. Когда почтенный Велиард случайно поднял голову, Ферниас ясно увидел, как сильно был подавлен брат управителя. Юноша быстро отвернулся, не желая знать чужих секретов.
Круг продолжился, но Ферниас, чувствительный к окружению, заметил, что настроение собравшихся изменилось. Хозяин вечера потерял беззаботность и веселый настрой, и это сказалось на всех. Гости начали расходиться много раньше положенного времени.
— И как тебе в голову такое пришло? — спросил Кернел.
Он стоял, привалившись боком к стене и сложив руки на груди. Взгляд лорда был направлен не на брата, а куда-то вниз, словно на стыке стены и пола имелось нечто более интересное.
— Я не сделал ничего плохого, Кер. Я лишь повеселил друзей.
— Если бы я пришел, как ты меня просил, ты бы и мне предложил «повеселиться»?
Велиард вскинул голову.
— Конечно же нет! Только ты не пришел. Зачем это обсуждать?
Лицо Кернела окончательно застыло.
— Затем… Нет! Я не желаю больше тебя слушать! А ты? Мой брат не понимает своего долга, но как ты позволила ему прочитать то заклинание? — он грозно понизил голос.
Лавенора спокойно встретила гнев жениха, сидя с ровной спиной и безмятежным выражением на лице. Услышав упрек, магесса, чопорно пождала губы.
— Сама ты не пожелала позориться. Тогда почему не остановила моего безголового брата?
— Это было невинное развлечение, — ответила Лавенора. — Тебе не зачем злиться, Кернел. К тому же само заклинание было сработано блестяще… Этот Мирлис может собой гордиться.
Поймав взгляд жениха, она с досадой прикусила губу.
— К моему великому сожалению, моего брата зовут Велиард, а не Мирлис, — возразил Кернел. — И я разочарован, а не зол. Велиард использовал магию, чтобы смаковать грязные слухи, а ты ему потакала.