Мой милый Гаспаро
Шрифт:
Там, выстроившись в два ряда, одетые в белые рубахи и чёрные кюлоты* пятнадцать девушек следовали указаниям стоящей перед ними дамы. Она выполняла движения, показывая, как надо, а девушки дружно повторяли.
Ещё долгое время Гаспаро и Фабио подглядывали за гимнастикой прелестниц. Фигурка каждой привлекала их внимание, но жалели, что лиц было не разглядеть. Настолько далеко стояли.
– Жаль, мы не в Древней Греции, где телесные упражнения было принято проводить в обнажённом виде, - вздохнул Фабио, и Гаспаро не успел ответить.
Им
Только девушки убежали из сада, скрывшись в доме, она свысока взглянула на виновато смотревших себе под ноги Гаспаро и Фабио:
– Так вы говорите, что эти мичманы подглядывали?
– вопросила она гвардейцев, и те хором подтвердили, что видели своими глазами.
– Как, должно быть, расстроится ваш капитан, - смотрела на виновников воспитательница, но те молчали.
Отпустив гвардейцев, она прошлась вокруг Гаспаро, оглядела с ног до головы и Фабио:
– Дело молодое,... не буду жаловаться, но возьму с вас обещание, что больше подглядывать не будете.
– Не будем!
– друзья тут же взглянули в глаза, широко их раскрыв, словно клялись выполнить сие обещание.
– Вот и прекрасно, - засмеялась довольная воспитательница, протянув им руку.
Друзья поочерёдно поцеловали её и убежали с территории особняка...
* - кюлоты - узкие и укороченные штаны, наподобие бриджей, прикрывающие колени и застегивающиеся внизу на пуговицы.
Глава 2
Выглядывая между друг дружками, над друг дружками, попеременно старались смотреть в окно девушки. Они только убежали из сада, где их воспитательница беседовала с гвардейцами и двумя молодыми людьми, которых застали за подглядыванием. Ужасно интересно было каждой увидеть, чем всё закончится...
– Какой красавчик!
– вздыхали некоторые девушки.
– А мне вон тот нравится, - смеялись другие.
– Ой, и тот гвардеец мил!
– согласилась ещё одна, наконец-то сумевшая увидеть через подруг происходящее в саду.
– Ах, вот клянусь, ещё раз придут, - только начала лепетать другая, как соседка тут же поддержала:
– Возьмусь за одного из них!
– Ой, девочки, возьмёмся, - расхохотались остальные, но в этот момент воспитательница вошла в дом и строго воскликнула:
– А ну-ка, переоделись, и все в зал! Урок продолжим да и музицировать пора!
– Урок... Попадёт же нам опять, - с недовольством
– Юли?... Ты,... да вдруг трусливой стала?
– Тише, - шла та подле, следуя с нею за воспитательницей и другими подругами, так же шепчущимися друг с дружкой о своём.
– Нам бы избежать участи снова сидеть на чердаке взаперти. Я ж не учила ничего.
– А кто учил?
– хотела ещё что-то добавить подруга, но промолчала.
Очень скоро сидели все воспитанницы, одетые в одинаковые платья, каждая за столиком в небольшом кабинете перед стоящей с журналом в руках воспитательницей.
– Итак!
– воскликнула она, раскрыв журнал.
– Начнём отвечать на вопросы. На этот раз не будут прощены те, кто не учил!
Сердца девушек бешено стучались. Взглядами они переглядывались друг с дружкой и чувствовали, что многим придётся несладко, если воспитательница назовёт именно их имена.
– Алёна Захарова!
– прозвучал голос той, и Алёна, не так давно беседующая с подругой Юлией, поднялась.
Она приняла гордый вид, будто не виновата ни в чём и всё, что требовалось, заучила.
– Не разочаруйте меня теперь, сударыня, - смотрела воспитательница исподлобья и заглянула в журнал, зачитав вопрос.
– Когда же в русских армиях были созданы духовые оркестры, кои играли на торжественных парадах?
– Пётр, - шепнула сидевшая рядом Юлия, и воспитательница медленно подошла, пока Алёна озвучила несмелым голосом ответ.
– Ты! Захарова Юлия!
– стукнув ладонью по столу, воспитательница смотрела пронзительно в глаза несмело поднявшейся Юлии.
– Какие танцы пришли к нам из Европы?
Но Юлия молчала, не смея отрыть рот. Всё, что, как казалось, знала, куда-то исчезло. Ощущалось, будто забыла всё на свете. Только глаза воспитательницы видела перед собой.
– Самые простые вопросы задаю, - выпрямилась та, всплеснув от недовольства руками.
– И ни одна из вас обоих так и не может отвечать. Что мне с вами делать?
– Они канты поют хорошо, - хихикнула другая воспитанница и тут же виновато опустила взгляд, испугавшись грозного вида воспитательницы:
– Так отвечай же ты, Рыжова, на оба мои вопроса.
– А какие были вопросы?
– несмело вопросила та, но сидевшая подле подруга поднялась и скорее поспешила спасти всех:
– По приказу императора Петра создали духовые оркестры в армиях, а из Европы к нам пришли менуэт, гавот, аллеманда!
– Голубева, - устало вздохнула воспитательница.
– Я знаю, что ты единственная всё запоминаешь с полуслова.
– Простите, - молвила Юлия виновато и жалостливо смотрела воспитательнице в ответ.
– Я выучу, я запомню.
– В голове у тебя что-то иное. Вот бы добраться до сего хлама и выбросить его, - закрыла воспитательница журнал и махнула рукой воспитанницам сесть.