Мой милый Гаспаро
Шрифт:
– Взоры ваши подают мне надежду, что мой пламень, который ваша обожения достойная красота в сердце моём воспалила, не тщетно пылает во мне. Ах! Благоволи утвердить сие, дражайшая обладательница души моей, благоволи,* - только Алёна прочитала эти строки, как Юлия мечтательно вздохнула, не заметив, что оставила вышивание уже некоторое время назад:
– Ах, вот если бы он мне это сказал...
– Кто?
– удивилась Алёна, и остальные подруги смотрели в ожидании ответа.
– Будущий любимый, - смотрела не менее удивлённая Юлия.
– Верно, -
– Нет у нынешних кавалеров понятия о том, как стоит любить да признаваться в любви!
– О том вам и читаю, глупенькие, - засмеялась Алёна и резко закрыла книгу, обратив внимание на то, что в их сторону шла воспитательница.
Все подружки последовали примеру и смотрели с замиранием души на неё и на идущего рядом пожилого господина, в каждой руке которого было по корзине, наполненной разными цветами. Такой красоты, такого восторга девушки будто не испытывали давно, от чего каждая сидела тихо, не смея и вздохнуть...
– Попрошу всех пройти в зал для музицирования, а сестёр Захаровых задержаться.
Каждая из воспитанниц поняла, что посетитель прибыл как раз к Юлии и Алёне. С интересом оглядываясь, они уходили в дом, а сёстры Захаровы несмело поднялись.
– Павел Александрович Азарьев, - представила гостя воспитательница, и девушки выполнили реверанс.
– Как прелестны, - с восхищением молвил тот и поставил к ногам девушек корзины с цветами.
– Это вам, любезные. Надеюсь, смогу быть удостоенным честью стать вашим другом и помощником.
– Павел Александрович как раз тот самый человек, о котором я говорила вам накануне вечером.
– Что за человек?
– пробубнил себе под нос подслушивающий разговор Гаспаро, но они уходили и дальнейшего разговора уже не было слышно.
Он смотрел, с каким восторгом разглядывала цветы в своей корзине Юлия, какие у неё были счастливые глаза, и желание сделать её ещё более счастливой росло. Только это было желание видеть её счастливой из-за него самого, а не из-за внимания кого другого. Неведанное доселе чувство ревности бушевало в душе Гаспаро, и он, сорвавшись с места, умчался скорее прочь от усадьбы...
Не дойдя до входа в дом, сёстры Захаровы внимательно выслушали воспитательницу и предложение Павла Александровича об удочерении. Не веря такому счастью, девушки растерянно улыбались, выполнили реверанс, и Алёна молвила, взглянув на кивнувшую ей в поддержку сестру:
– Мы сочтём за честь и сделаем всё, чтобы не разочаровать Вас.
– Вот и славно, - хлопнула в ладоши довольная воспитательница, указав девушкам спешить в зал музицировать, а сама ещё некоторое время о чём-то беседовала с Азарьевым в саду, после чего тот нежно поцеловал её руку и прогулочным шагом ушёл к ожидавшей у ворот коляске.
За всем этим из окна коридора сёстры Захаровы молча наблюдали, оставив корзины цветов стоять у зала, где должен вот-вот начаться следующий урок. Трепет в их душах лишь рос и, когда воспитательница приближалась, поспешили убежать в зал к остальным, где девушки то наигрывали
– А вот и наши любимицы фортуны!
– тут же настала тишина, когда сёстры резко остановились посреди зала.
– А ты завидуешь?
– встала Алёна перед той, кто воскликнул те слова будто с искоркой насмешки.
– А чего мне завидовать? У меня родители есть, - ухмыльнулась та.
– И старика в мужья мне не пророчат. Молодой он!
– Этот старик не мужем нам мечтает стать, а отцом, - широко раскрыла глаза Юлия и со счастливой улыбкой добавила.
– И таким добрым кажется!
– Хорошо, чтоб таким и оказался, - только и успела сказать ещё одна из девушек, как воспитательница вошла в зал...
* - из «Добродетельная Розана», В. Л. Лазаревич, 1782 г.
Глава 8
Наберу цветочков в поле,
За собой буду бросать:
Чтобы миленький не доле
Меня мог, как вмиг, сыскать.
А не то аукну в горе:
«Ты ау, ау, мой свет!
Долети мой голос вскоре,
Где мой миленький живет».
А намедни мой любезный
Рассердился на меня,
Но, увидя взор мой слезный,
«Поцелуй, - сказал, - меня!»
Я сама проста не буду
И наделаю проказ:
Если миленький захочет,
«Поцелуй, - скажу, - сто раз!»
Так мечтавши, приуснула,
Будто на крутой горе;
Вдруг проснулась, встрепенула:
Ясно-ясно на дворе.
Изголовьице смочила,
Дав обильно течь слезам.
«Не увижусь, - говорила, -
Ах, сегодня с милым я!»*
Ещё пока пела, стоя у раскрытого балкона, Юлия мельком поглядывала в сад, где заметила какое-то движение и была крайне удивлена увидеть крадущегося с букетом в руках Гаспаро. Скрыть удивление смогла... Музыка и строгий взгляд воспитательницы, которая дирижировала девушкам, играющим на музыкальных инструментах, заставляли продолжать петь...
Когда же урок был закончен и девушки оставляли зал, уходя в столовую для ужина, Юлия шагнула к балкону, но уже не знала, где скрывается Гаспаро. Сердце взволнованно билось, надежда грела, что прибыл он к ней и что так рьяно пытается заполучить её внимание...
– Ты что?
– встала рядом сестра, и мечтания прервались.
– Он где-то здесь, - прошептала Юлия.
– Я видела его... И с букетом он был.
Как в мечте, только произнесла она эти слова, со стороны балкона влетел букет роз и пал на пол, а из него вывалилась записка. Алёна тут же её подняла, пока Юлия, словно заколдованная, поднимала цветы и с воодушевлением прижимала их к груди.