Мой милый Гаспаро
Шрифт:
Она дальше что-то вновь рассказывала, бродила между столами, говорила и говорила, но Юлия так и думала про её слова. Так и чувствовала себя виноватой в чём, обвиняла в том, что не может ни учиться, ни слушаться. Сама понимала, что и её, и многих здесь волнует совершенно иное...
Когда же последовала за всеми в зал для музицирования, Юлия стала чувствовать себя немного лучше, поскольку взгляд воспитательницы вдруг изменился: стал более тёплым, радостным... Она повернулась к Юлии и объявила:
– Раз уж ты с сестрой такие любительницы
Юлия тут же переглянулась с такой же счастливой Алёной, а в считанные минуты они уже стояли перед играющими на разных инструментах воспитанницами и выразительно, с нежным чувством пели:
Крепкий, чудный, бесконечный,
Поли хвалы, преславный весь,
Боже! ты един превечный,
Сый господь вчера и днесь:
Непостижный, неизменный,
Совершенств пресовершенный,
Неприступна окружен
Сам величества лучами
И огньпальных слуг зарями,
О! будь ввек благословен.*
* - из канта «Крепкий, чудный, бесконечный...», 1744 г.
Глава 3
Возвращаясь с очередного занятия в Кронштадте, Гаспаро с Фабио вновь проходили недалеко от усадьбы, где накануне подглядывали за гимнастикой девушек. Одна мысль промелькнула у них в голове... Ничего не говоря друг другу, только задорно улыбнувшись, друзья побежали, придерживая на голове треуголки, к воротам усадьбы...
– Никого, - с недовольством хмыкнул Гаспаро, а Фабио рядом засмеялся:
– Зато там есть, да как поют!
Он указал на дверь открытого балкона, откуда доносились звуки различных музыкальных инструментов и звонкое пение нескольких девушек.
– Красиво, - согласился Гаспаро и взглянул на друга.
– А нам туда не попасть.
Однако Фабио активно стал размахивать рукой, и Гаспаро тут же заметил, что выглядывающие на балконе девушки стали махать им руками в ответ. И они, и друзья смеялись сему радостному приветствию. Обе стороны, казалось, так и жаждали пообщаться поближе...
– Охраны не видно, - скорее оглядев сад за воротами, молвил Фабио.
Они прокрались к кустам и, спрятавшись за ними, перелезли через ворота. С таким же успехом удалось пробежать скорее к дому под балкон, откуда девушки с восторгом следили за их действиями...
– Ой, они здесь!
– пискнула от радости одна из них.
– Девочки, пойте, чтоб она не услышала ничего!
– просила другая тех, кто в зале продолжали петь и играть на музыкальных инструментах, но на мгновение затихли, желая так же выглянуть с балкона.
Гаспаро же с Фабио не теряли времени. Они взобрались по низким толстым веткам дуба и приблизились к игриво
– Ах, какая красота бывает в свете!
– с восхищением молвил Гаспаро, попытавшись протянуть руку к одной из них, но, пошатнувшись на ветке, оставил сию затею и продолжил держаться.
– Кто же вы такие, молодые люди?
– хихикнула одна из девушек.
– Итальянцы, которые мечтают жить только в России!
– с гордостью заявил Фабио, и девушки, переглянувшись друг с дружкой, тут же засмеялись.
– И жениться, - добавил Гаспаро.
– Только на русской красавице! Одной из вас!
– Ишь какие, - игриво взглянула Юлия, глядя сбоку и подбородком коснувшись своего плеча.
– А деньги есть, осчастливить таких, как мы?
– Озолочу, - засмеялся Гаспаро, будто был уверен в сказанном.
– Если имя твоё певучим окажется да будет литься с уст моих столь же нежно, как и с твоих моё имя... Гаспаро.
– А я помогу тебе русским стать, если песню моему имени напишешь!
– засмеялась Алёна в ответ, и Юлия, обняв её, кивнула Фабио:
– А ты рисковать ради одной из нас сможешь?
– Глаз от вас отвести не могу. Все звёзды с неба достану!
– воскликнул тот восторженно и послал воздушный поцелуй.
– Найдись же, желанная и самая прекрасная муза для Фабио, для меня!
– И как же Вас звать?
– подмигнул Гаспаро Юлии, и та назвалась, тут же представив и сестру Алёну, но столь весёлой беседе пришлось резко прекратиться.
Девушки разбежались по местам снова играть на инструментах, поскольку воспитательница вошла и застыла на пороге, увидев собрание на балконе:
– Что здесь происходит?! Вас нельзя оставить ни на минуту одних! Никакой ответственности к делу?!
– лепетала она возмущённо, разводя руками и оглядывая каждую воспитанницу, спешившую схватить свой инструмент.
– Скоро петь для именин государыни, бал устраивать, а вы?! Нет, нет, нет! Это уму непостижимо!
Юлия с Алёной, покидая балкон вслед за подругами, только и успели оглянуться на кавалеров, но те уже покинули дуб и мчались скорее к воротам. С глубоким вздохом, но оставаясь довольными, сёстры вернулись к музицированию и с нетерпением ждали вечера, когда после общего ужина смогут вновь остаться одни в общей спальне и... шептать вдоволь о случившемся...
– Вы спите?
– обождав немного времени в темноте, когда воспитательница вышла из спальни, уверенная, что девушки приступят к отдыху, вопросила Юлия.
– Хулиганки же вы, - засмеялась одна из девушек.
– Замуж невтерпёж?
– подхватила другая.
– Да уж замуж бы скорее, лишь бы покинуть стены этой тюрьмы, - приподнялась Алёна на локте и поправила на голове съехавший чепчик.
– Да откуда у мичманов деньги? Бедные они, - на полном серьёзе махнула рукой соседка.
– На балу искать надо кого. Вот я присмотрю себе там какого богатого жениха.