Мой мир
Шрифт:
Она даже не улыбнулась. Кивнула и ушла, побледнев еще больше и сторонилсь меня весь остаток дня. Занятия закончились. После ужина, когда я уже совсем забыл об обещании, данном Тулии с утра, сотница вновь подошла и спросила:
— Ну что, готов?
— А ведь точно! — вспомнил я. — Что ж с тобой поделаешь? Поехали.
Мы погрузились в «Мастиффа» Тулии и направились за пределы базы «Чумы». Ехали мы довольно долго, мимо леса из темно-зеленых, почти черных деревьев и кустарников, мимо поля камней и за этим полем выехали на весёленькую полянку.
— Все, приехали, — услышал я бесцветный
Ничего не подозревая, в веселом расположении духа я быстренько выскочил из Мастиффа и начал осматривать местность. Поляна и впрямь была неплоха. Много кустарника по краям, с одной стороны скала возвышалась отвесной стеной и на высоте метрах в десяти от земли шел карниз, на самой полянке росли цветы, а вокруг порхали какие-то перламутровые насекомые.
— Смотри какая красо… — слова застряли у меня в горле.
Раздалось шипение импульса, и острая боль пронизала мне правое плечо. Падая я все же обернулся и увидел Тулию с Маленьким командирским импульсником в руке направленном в мою сторону. Она белая как мел застыла на месте.
— Вот и все, — сказала сотница синеватыми губами. — Кончилась наша любовь и сотрудничество.
Боль жгла плечо. Высасывала силы, хотелось орать, но я держался, лежал в цветах в этой красоте, оказавшейся смертельной, надомной висел этот скальный карниз. Я постарался сфокусировать взгляд на своем бывшем друге и любовнице Тулии, которая все стояла и смотрела на меня.
— Ты все боялась, что паучиха затянет меня в свои сети, завербует? — сказал я свозь боль, - И сама попалась в ее сети.
Улыбка, выдавленная мной, получилась кислой, боль, вездесущая боль мешала думать и сознание, за которое я цеплялся еле теплилось.
— Если бы тебе предложили выбрать между твоей жизнью, карьерой и каким-то самцом, который сегодня здесь, а завтра улетит и ты его больше не увидишь, как бы ты поступил на моем месте? — Она не выдержала и из глаз у нее потекли слезы.
— Ты считаешь, предательство - это нормально? — как можно спокойнее спросил я.
— Я никого не предавала, а только защищаю свою жизнь и свои интересы.
На нее было больно смотреть, она мучилась раздираемая моральными противоречиями.
— Можно тебя попросить об одной услуге? — спросил я.
— Какой? — спросила она.
— Если ты уже все решила, то добей меня, пожалуйста, побыстрей, а то очень больно. Больно за тебя, за принятое тобой решение, а я-то дурак чуть не влюбился.
Она направила на меня свой импульсник, но выстрелить не смогла. Ее рука сильно дрожала. Тогда она развернулась и побежала к Мастиффу. Робот ожил, когда пилот попал внутрь. Один из манипуляторов с импульсником направился в мою сторону и уставился на меня. Затем с секунду смотрел мне в лицо своим смертельным элементом с бурлящей внутри энергией и пополз вверх. Этот глазок уперся в карниз скалы, висевший надо мной и прозвучал выстрел.
Я завороженно смотрел, как кусок карниза отделился от скалы и падал на меня. Откатиться я уже не успевал. «Вот она смерть» — подумалось мне. Осыпь из первых, небольших камней упала мне на голову, и я потерял сознание.
Глава 13
Тишина.
На меня смотрело некрасивое, с грубыми чертами, женское лицо. Нос большой, массивные скулы выдвигались вперед, рот как рваная полоска между скул. Глаза… Они были прекрасны, разного цвета, миндалевидные, с длинными ресницами, один голубой, а другой глубокого темно-синего цвета со странным зрачком, он как будто жил своей жизнью то увеличивался, то уменьшался, то менял форму. И от этого по моему телу бегали крупные мурашки и в тех местах, где, казалось, должно было болеть, сильно чесалось. Но и зуд уже проходил.
— Все, я закончила! — заявила странная женщина, — Мымр! Накорми этого новенького и одень. Введи в курс дела. Меня не трогать, пока я сама не выйду. А то расплющу твои мозги в кашу, ну ты сам знаешь.
— Хорошо хозяйка, все сделаю, как вы сказали, — раздался подобострастный голос из правого угла.
— Ладно, я ушла.
И она грузно поднялась и тяжело зашагала к двери в стене справа. По комплекции она не была толстой, но и худой назвать ее было трудно, талия как таковая у нее отсутствовала.
— Чертово врачевание забирает столько сил, — ворчала она, закрывая за собой дверь.
Когда за дверью все стихло, ко мне подошел тот самый Мымр, к которому обращалась здешняя хозяйка.
— Чего лежишь, вставай! — сказал он, стараясь говорить, как можно тише.
Этот Мымр оказался сухоньким старичком со скуластым подвижным лицом, живыми острыми глазками и практически безволосой головой.
Я лежал на каменном столе посреди большого помещения, напоминавшем пещеру. Я встал и огляделся. Пещера похоже вырублена в скале и служит жилищем для нескольких людей. В правом углу, из которого выскочил Мымр, прямо на полу расположились лежанки из соломы и каких-то тряпок. Рядом был очаг, чем-то напоминавший камин с дымоходом, но более грубый и примитивный. Еще в этом зале имелись два прохода, скорее всего этот зал обжили, как более удобный.
Почувствовав небольшой холодок, я переключил внимание на себя. Был я совершенно голый, на плече, на руках, на ногах и груди зияли свежие розовые пятна молодой кожи. Правое плечо и грудь были все испещрены рубцами как после ожога. «Ну да, ведь Тулия попала мне именно сюда из своего импульсника, а может и камнями сюда же прилетело?» Выглядел я конечно не Аполлоном.
— Ты малыш давай-давай, двигай. — суетился вокруг меня старичок. — Пошли, сейчас тебе лежанку сотворим, обуем тебя. Оденем. Наша хозяйка, она ведь молодец. Нас всех здесь спасла, пригрела. Пищу дает, кров над головой, а мы то только и должны отрабатывать свой долг перед ней. Вон Грога она из пасти клуни выдернула, а Хлюста из-под завала вытащила, Пмох вообще со скалы сорвался. И всех она оживила, всех на ноги поставила, мы все ей обязаны жизнью.