Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
Мысленно напомнила себе, что я не мороженое, а потому нечего тут растекаться всяким драконам на радость. Плотнее завернувшись в накидку, вернулась к щекотливой теме нашего разговора.
— Вы забываете, что я всю свою сознательную жизнь носа из Лунной долины не показывала. — Я уже готова была обидеться на Ледяного за нежелание удовлетворить моё любопытство. Но обижаться, плавясь под совсем не ледяным взглядом, как-то не получалось. — Не скажете?
— Не скажу.
Тальдену нравилось посмеиваться надо мной. А вот я едва ли могла получать удовольствие
Вернее, дура-попаданка, вляпавшаяся во всё это. Позволившая себя «вляпать».
— Но могу подсказать, — неожиданно смилостивился Его Бессердечность. — Какое королевство граничит с Сумеречной империей?
Я задумчиво закусила губу. Драконий взгляд больше не блуждал по моему лицу, сфокусировавшись в одной точке. Отчего пришлось поджать эти самые губы, которые Его Бесцеремонность тоже явно был не прочь… закусить. В поцелуе. А может, не только губы…
Тпру! Вон уже куда ускакала в своих мыслях. Такое ощущение, будто мчусь с фальвами наперегонки. Притормозив, вернулась к установке «не растекаться» и принялась вслух делиться своими догадками:
— Темнодолье отпадает. Лейфория? Нет, она ведь ещё севернее. Там только пингвинам понравится устраивать свидания. Может, Рассветное? — подняла на скрытного нашего глаза.
Герхильд улыбнулся:
— Выгляните в окно, Фьярра. Не бойтесь. Иначе пропустите самое интересное.
Я несмело потянулась к стекавшему по стеклу синему бархату. Отдёрнула шторку и почувствовала, что дышать становится тяжело от захлестнувшего меня радостного волнения.
— Божечки, как же красиво!
— Божечки?
— Это на луннодольском диалекте означает «богиня». Разве не слышали? Не берите в голову, — отмахнулась от мага, чересчур глазастого и ушастого.
Мне вдруг стало не до Герхильда. Будто волной горячего южного моря, меня накрыло каким-то детским восторгом.
Действительно красота! Неописуемая и уж точно незабываемая. Было такое чувство, будто я из одной сказки, временами чудесной, временами немного страшной, перенеслась в другую, невозможно яркую и бесспорно прекрасную.
В лазоревом небе парили самые настоящие ковры-самолёты! Тьма тьмущая пестротканых летающих ковров, на которых, скрестив по-турецки ноги, восседали загорелые мужчины и женщины в ярких платьях и воздушных вуалях.
«Вот бы и мне обзавестись таким персональным летательным аппаратом», — позавидовала очередному лихо нас обогнавшему водителю.
Жаль, в Сумеречной империи этот вид транспорта не приживётся. Окочуришься, прежде чем долетишь до соседнего дома.
— Добро пожаловать в Жемчужный город, эсселин Сольвер. Столицу Рассветного королевства, — представил мне место нашего свидания Герхильд.
Город раскинулся на трёх пологих склонах. Дома из белого, отливавшего перламутром камня — жемчужные инкрустации на зелёном бархате холмов. Пышные пальмы склонялись к прогретым солнцем плоским крышам, укутывая здания спасительной тенью.
Вода искрилась в мраморных фонтанах, рассыпаясь блестящими брызгами. И с дерева на дерево порхали, заливаясь трелями, в ярком оперенье птицы.
На вершине самого высокого холма, будто вишенка на покрытом взбитыми сливками торте, красовался королевский дворец со множеством ажурных арок и беседок, изящных балконов и пиками взлетавших к небу башен, увенчанных золотыми куполами.
Мы немного покружили над резиденцией самого главного в Рассветном королевстве дракона, чтобы я могла хотя бы одним глазком полюбоваться её убранством и роскошными садами.
И не было в этих садах ледяных статуй…
— Храм Ясноликой, — указал на светлое строение, формой напоминавшее меренгу, Скальде.
С высоты оно казалось совсем крошечным и таким же воздушными, как белковое лакомство.
— В храм можно попасть прямиком из покоев правителя, — кивнул на выложенную разноцветным камнем широкую дорогу, убегавшую от дворца к святому месту, — и из Дома услады.
— Дома чего, простите?
Я проследила за тальденовым взглядом, обращённым на примыкавшее ко дворцу невысокое здание, почти полностью скрытое от любопытного взгляда густой зеленью сада.
— Там живут рабыни правителя.
— И много их, этих рабынь?
— Немало.
— Элири? — хмуро уточнила я и внесла не самое лестное для здешнего владыки предположение: — Может, у него проблемы… ну, сами понимаете… с этим делом. Раз столько избранниц не сумело принять его силу.
— Полагаю, что с этим, как вы выразились, делом у него всё в порядке, — хмыкнул Герхильд. — У Язира IV есть ари. Наложницы — простые женщины, не алианы. А вообще, Фьярра, давайте подобные расспросы оставим до возвращения в Ледяной Лог. Здесь за непочтительное отношение к правителю могут и язык укоротить.
Тоже варварские порядки.
Я вдруг поняла, что мне прямо-таки сказочно повезло попасть на отбор невест к владыке северного королевства. Хорошо, что не загремела в этот райский цветник. Окажись я здесь, не дожила бы даже до встречи с Хадааантисом. Меня бы раньше прикопали за какую-нибудь случайно обронённую фразу под одним из вон тех розовых кустов, что росли возле храма богини.
Да и вообще, числиться в невестах у любвеобильного падишаха — приятного в этом мало. Уже молчу про то, чтобы выйти за такого кобеля замуж.
— Не знаю кто как, а я бы не стала делить мужа ни с наложницами, ни со всякими там официальными фаворитками, — слова сорвались с губ прежде, чем успела их осмыслить.
И так всегда. Нет, в Жемчужном городе я бы и дня не протянула.
— Это намёк, эсселин Сольвер? — вскинул брови Герхильд.
— Предупреждение.
— Приму к сведению, — отозвался покладисто.
Не дракон, а просто лапочка.
Жаль, это не константное состояние Скальде.
— Обязательно примите, Ваше Великолепие. В противном случае, даже если очень попросите, всё равно не пойду за вас замуж.