Мой неверный друг
Шрифт:
— Да, — он все так же улыбался. — И у нас обряд инициации маленьких магов отличается от вашего: мы не отрекаемся от детей с даром, даже если ни один из богов не принимает к себе ребенка.
Я не нашлась, что сказать. Это казалось невероятным и в то же время диким. Как такое возможно? Ведь Безымянный бог давно покинул Везорий.
— Он вернется, — неожиданно твердо произнес Кан Рота, прекрасно догадываясь, какие именно сейчас бродят в моей голове мысли. – Об этом твердят многие знаки, однако пока есть противники, задача усложняется. Как могут что-то изменить люди, когда даже сами боги
— Выходит, вам подвластны все три силы? – изумленно спросила, не отвечая на риторический вопрос.
— Именно, — подтвердил император, — в Империи процветает культ Безымянного бога, в то время как ваше государство лишало многих детей будущего, порождая мятежников. Глупо. И опасно. Впрочем, я не удивлен: до объединения та же безрадостная ситуация была и в других королевствах.
— Объединения? – я отложила вилку, сдерживая готовые вот-вот сорваться с языка нелицеприятные слова. – Трех королевств, которые взяли силой, не щадя даже женщин и детей? Или может тех двух, что были вынуждены присоединиться к могущественной империи из-за угрозы заранее проигрышной войны?
Да, я все-таки не сдержалась. Мне вообще было очень сложно даже просто спокойно смотреть на императора. Казалось, словно вижу перед собой не красивого мужчину, а ходячий разлагающийся труп. Именно этот человек отдавал приказы, именно по его вине Руты больше нет, как нет и моей семьи…
— Рик, а ты смелый, — вдруг широко улыбнулся правитель, — или недалекий, но, право слово, мне нравится, что ты говоришь то, о чем думаешь. Только вот кое в чем все же заблуждаешься, чувствуется работа вашего правителя, который просто наплевал на собственное королевство и людей, так глупо отказавшись от выгодного предложения.
— Потеря независимости – это, по-вашему, выгодное предложение? – спросила, в действительности уже несколько раз ловя себя на мысли, что прими король условия Тароты, всего это бы не было…
И понимаю, что низко так думать, ведь тогда я ничем не лучше Расго, но, когда на кону жизнь твоих близких, уже ничего не имеет значения.
— Надеюсь, после ты не схватишься за нож, чтобы воткнуть мне в горло? – не то шутливо, не то серьезно спросил Кан Рота. — Руте предлагался протекторат, который пусть и формально, но сохранял бы независимость вашего государства, более того, давал бы мощную защиту.
— Какая же это независимость, если ты принадлежишь более сильному государству?
— Я ведь сказал – формально, но во внутренние дела Руты Империя бы не вмешивалась.
Ага, конечно! Навязывать свою религию другому народу – это же совсем «не вмешиваться».
— Тем более что у вас с самого начала не было выбора, — как ни в чем не бывало продолжил он, — либо принять наше предложение, либо вступить в союз с Марэтой. На вашей территории находится древний Ковен магов и одна из самых сильных академий, не говоря уже о плодородных землях, черноземе и бесчисленных карьерах. Ваш король понимал, что должен сделать выбор, но вместо этого ежегодно отправлял десятки людей на смерть. Ты ведь наслышан о королевской гвардии? Я действительно до последнего надеялся на разумное решение Радомиля Первого, однако активность со стороны Марэты вынудила меня действовать… —
Неопределенно пожала плечами. Ужин давно перешел в политические дебаты, отчего аппетит попросту пропал.
— Действовать можно по-разному, — все же тихо проговорила, опустив взгляд в свою тарелку, которую ловкие руки служанки быстро сменили, — но почему-то в играх высокочтимых всегда страдают невинные.
— Война не обходится без жертв, — согласился Кан Рота, а меня так и подмывало выкрикнуть в ненавистное лицо: «Вы же сами и отдали приказ никого не жалеть!», но вместо этого лишь кивнула.
— И все же, — решила перевести тему в более безопасное и интересное для меня русло, понимая, что в какой-то момент просто не смогу смолчать, — если вы служите Безымянному богу, используя сразу три силы, насколько должен быть силен тот человек, что проклял вас?
— Вот это ты и поможешь мне узнать, — безмятежно ответил император, — завтра как раз возвращается Кассиан. Подробно расскажешь ему и покажешь структуру того плетения, в свою очередь он объяснит, каковы твои задачи. И еще, — мужчина сложил перед собой руки в замок. – Через две недели во дворце состоится грандиозный бал в честь Бэллиотайна[14] и я настоятельно хочу тебя там видеть.
Я напряглась. С детства не люблю все эти приемы и балы. Более того, однажды даже дала себе клятву, что никогда больше не пойду, однако вслух сказала совсем другое:
— Раз так желает Его Величество, я не имею права отказать.
— Верно, тем более что я не могу не показать своего нового придворного мага, — с легкой полуулыбкой проговорил мужчина, откидываясь на спинку стула. – Если ты закончил с ужином, я прикажу тебя проводить.
Я с тоской взглянула на необычные сладости, что стояли на столе, и замешкалась. Это не укрылось от императора, который подал знак одной из служанок. В тот же миг на моей тарелке оказались два свернутых лакомства, напоминающие узкие свитки.
— Сладкие трубочки с ванильным кремом, — снисходительно объяснил мужчина. Кажется, его забавляло мое незнание столь очевидных вещей. Мне же было невероятно стыдно. Я и сладостей-то нечасто себе позволяла в академии, лишь изредка с Арисс заглядывая в кофейню, где подавали мой любимый невероятно вкусный яблочный пирог с корицей.
Вдохнула сладкий аромат и не удержалась, слизала самую верхушку, с удивлением чувствуя нежнейший крем, даже глаза прикрыла от удовольствия, а когда открыла…
Император стоял рядом.
— Удивительно, — с моей стороны стола взяли салфетку и вежливо протянули мне, – судя по всему, ты выходец из бедной семьи, раз впервые пробуешь эти сладости, которые делают и у вас, но смог попасть в единственную магическую академию Руты? Что же, мне действительно несказанно повезло встретить сильного мага. Зная ваши законы, тебе пришлось очень постараться, чтобы поступить в заведение для высшей знати…
Пристыжено взяла салфетку, не забывая поблагодарить, после вытерла измазанные губы и спросила, не став уточнять, что не просто из бедной, а крепостной семьи: