Мой Однолюб. В его сердце другая
Шрифт:
Вообще, «Иманджинариум» коварная игра. Побеждает тот, кто загадывает не слишком очевидные ассоциации, но и не совсем сложные — кто-то из игроков за столом всё же должен разгадать ход твоих мыслей, иначе не получишь необходимые баллы, чтобы дойти до финала.
Когда Яна Альбертовна с Сонькой выкладывают свои карты, перемешиваю все наши ассоциации и переворачиваю.
Все, кроме Соболева, широко улыбаются и незамедлительно выкладывают фишки. Они указывают именно на Ванину картинку.
— Опять? — морщится Соболев.
Он
— Я больше с вами не играю, — произносит нахмуриваясь.
Я лыблюсь как сумасшедшая. Даже посмеиваться начинаю. Снова и снова окидываю взглядом широкую грудь, бицепсы, которыми могу любоваться благодаря футболке без рукавов. Соболев забрасывает руки за голову. На животе появляется полоска голой, загорелой кожи на твердом прессе.
— Ты просто не умеешь проигрывать, Ванюш, — ласково выговаривает Яна Альбертовна.
— … и фантазировать, — добавляет Сонька очевидное.
Снова потираю пылающую щеку и слизываю с губ соль от попкорна.
— Да, с этим проблемы, Вань, — соглашаюсь, убирая в «бито» карты.
Это слишком очевидно. Слишком.
Но он… такой прямолинейный. Видит золотую рыбку — говорит Пушкин, замечает откровенный взгляд — прижимает к стенке.
— Ваня бесхитростный, Тая, — сообщает хозяйка виллы.
— Мам, — сдвигает к носу широкие брови Соболев, на лбу образуется складка. — Хорош, окей? Я не тупой.
— Боже, — она округляет глаза. — Разве я так сказала? Ты выиграл всероссийскую олимпиаду по географии, — с придыханием выговаривает. — В десятом классе. Ты очень способный.
— Сегодня звучит неубедительно, мам, — дуется Соболев.
Мы с Сонькой переглядываемся и в момент взрываемся диким хохотом.
— Ах, так, — тоже улыбается Ваня и словно из пулемета начинает обкидывать нас попкорном.
— Иван, — строго ахает наш мэр и… на моё удивление, хватает миску.
Дальше происходит какая-то вакханалия, в которой наконец-то одерживает победу «победитель всероссийской олимпиады по географии». А потом мы дружно убираемся. И я снова привыкаю к веселому, общительному Ване.
Прекрасному сыну и заботливому брату.
Я вообще ловлю себя на мысли, что чуть-чуть, на один вечер становлюсь членом этой прекрасной семьи. Словно я какая-нибудь Золушка. И вместо принца и кареты мне дали семью без дур-сестер и злой мачехи. Настоящую семью, а не выдающихся хирургов...
А может, и принца дали?..
По крайней мере, когда Соболев не смолит как паровоз свои «Мальборо» и не тычется в меня причиндалами, он действительно выглядит как принц. Добрый, красивый и мужественный. А ещё очень порядочный.
— Хочу поговорить с вами и посоветоваться, — напоминает Яна Альбертовна.
На террасе становится прохладнее, и мы перебираемся в гостиную. Сонька уходит в свою комнату болтать по телефону с подружкой, а я усаживаюсь на диван, стараясь занять безопасное
— Я уже много лет курирую кризисный центр для женщин, попавших в сложные ситуации. Он называется «Сама виновата». Может, и ты что-то слышала о нем? — обращается ко мне Ванина мама.
— Да, конечно. Когда мы готовились к конкурсу, нас возили туда и показывали всё, чего вам удалось добиться для центра. Это великолепно! Просто потрясающее место.
— Спасибо, — довольно улыбается Соболева.
Посматриваю на Ваню, как бы говоря «вот видишь, конкурсы — это не собачьи выставки, глупенький». Он окидывает меня взглядом. Внимательным. А затем смотрит зло. Будто мысли прочитал и услышал, как я его обозвала.
Упс. Прикусив язык, отворачиваюсь.
— Осенью, я думаю в сентябре, — кивает самой себе Яна Альбертовна. — Я планирую устроить праздник для деток, проживающих в центре. Но очень бы хотела, чтобы он был полезным. Поэтому прошу вашей помощи. Надо придумать что-то интересное.
— Я пас, мам, — подскакивает с места Ваня, поднимая руки. — С фантазией у меня — сама сказала…
Снова смеюсь. Какие мы обидчивые!
— А то, что в мире существуют Трансильванские Альпы, они узнают на уроках географии. Сами. — Договаривает он уже наигранно и с улыбкой.
Вся его фантазия утекла в чувство юмора и… в штаны судя по объемам.
— Ва-а-аня, — звонко смеется Яна Альбертовна. — Ты, как и папа, знаешь, как меня повеселить. Кстати, у него скоро самолет. Давайте поторопимся, мне нужно срочно позвонить.
— Я не совсем понимаю, чем я могу помочь, — пожимая плечами, робко выговариваю.
К слову сказать, у нас дома я даже цвет стен в своей комнате никогда не выбирала. Поэтому то, с каким уважением мэр спрашивает моего совета, немного пугает попасть впросак и сказать что-нибудь… глупо.
— Может, проведешь что-то типа конкурса красоты для девочек? — подсказывает она.
Задумываюсь лишь на секунду и только собираюсь произнести ответ, как меня опережает Ваня:
— Да ну, мам, бред. Ладно эти, — стискивает он зубы и смотрит на меня. — Уже с головой на плечах, а зачем это мелким? Зачем акцентировать для детей внешнюю красоту?
— А я рассудила это хорошая идея, — задумчиво проговаривает Яна Альбертовна и смотрит на меня, в ожидании чью именно сторону я займу.
— Я согласна с Ваней, — проговариваю тихо, чувствуя на себя недоверчивый взгляд. — Но… я могла бы провести мастер-класс по сценической речи, к примеру.
— Отлично, — она соглашается. — А Иван организует тренировку по боксу.
— Конечно, организует, — пропевает Ваня, поглядывая на часы. — Без проблем, мам.
— Вот и отлично. В таком случае, я передам номер телефона Таисии своему помощнику. Вань, запиши его пока себе.