Мой палач. Реквием
Шрифт:
— Не проси...Не проси о таком после того, что я творил с тобой! Я все помню, ничего не забыто.
Перед глазами тоже мелькают картинки того страшного подвала, но я гоню их подальше. Руку к его сердцу прикладываю и в глаза смотрю.
— Я простила, Тимур. Правда.
— Я сам себя не прощаю, мне жить с этим. Я так жалею, что обидел тебя.
— Нет, не говори так…
— Я не думал, что полюблю тебя, когда творил это с тобой. Не думал, что мне же придется разгребать твои страхи, когда пугал тебя. Все мое зло к тебе зеркалом ко мне обернулось. Разбитым.
— Иди ко мне.
Не
Через миг мы меняемся местами, так как Бес подминает меня под себя, ложась на меня и широко разводит мне ноги.
Он не спешит, потому что я все же боюсь его. Отголоски боли никуда не прошли, но они теперь любовью дополнены и я сама уже хочу перебороть свои страхи.
— Знаю, ты боишься меня. Все будет постепенно.
Целует в шею, зализывает мои шрамы языком, точно дикий зверь ласкает.
— Хорошо.
Киваю видя, как Тимур осторожно проводит руками по моей руди, животу, останавливаясь на промежности, а после…он целует меня. Знаю, он не любит нежностей, но ради меня сейчас целует в губы нежно. Он знает, что мне нравится и я отвечаю ему. Взаимно.
От этого поцелуя в животе все до предела натягивается и я чувствую, что становлюсь дико влажной. Ногами сильнее обхватываю мужчину за торс, подталкивая к себе и Бес это сразу же улавливает.
Он ложится на меня сверху и вскоре я чувствую, как входит. Медленно, осторожно, опираясь на локти, растягивая мои складочки до предела, заставляя трепетать под ним.
Эта сладкая наполненность, дикое напряжение до боли от него аж мозг мне туманит и я тут же шире раскидываю бедра, впуская Беса, позволяя ему, наслаждаясь с ним, купаясь в ласке зверя, в его запахе, который дурманит мне мозг.
Немного больно, но боль эта самая сладкая из всех. Войдя до упора, Тимур начинает двигаться во мне. Сначала медленно, но постепенно быстрее и быстрее, заставляя меня стонать под ним от удовольствия, крепко ухватиться за его широкие плечи. Эти толчки, каждый словно маленькая смерть и воскрешение и мне хорошо…мне очень хорошо с ним. Сладко, запретно, остро.
В какой-то момент мы оба начинаем тяжело дышать, он рычит, я стону…я так хорошо чувствую его! Тимур большой и эта наполненность, она просто до предела доводит и я начинаю кричать в голос, умолять, впиваясь в спину мужчины ногтями.
— Еще…Бес, еще пожалуйста! Ах-ааа! Дикий долгий оргазм накрывает меня быстро, а через несколько толчков и Тимура. Когда он выходит из меня, то тут же на подушку укладывает, целует в губы, в шею снова, снова и снова.
— Устала, мотылек?
Сглатываю, тяжело дыша и смотря на этого красивого зверя. На своего мужчину, которого люблю бессовестно и так давно.
— Нет, а что?
— Я хочу тебя девочка, снова.
Бес кивает вниз и я чувствую, как горят щеки, когда вижу снова его возбуждение. Сильное такое возбуждение.
Мы не спим в эту ночь. Нам вовсе не до сна. Бес исполняет свое обещание меня наказать, вот только делает это таким образом, что я плачу от дикого удовольствия и оргазмов, от которых уже сбиваюсь со счета.
Тимур берет меня на полу, у стены, на кровати нежно, страстно, долго и особенно мне
Бес долго упирается, не хочет мне делать больно, но после все же берет меня сзади, хлестая по попе, наказывая, от чего я тут же получаю не боль, а мощный оргазм и дикое удовольствие.
В эту ночь мы насытиться друг другом не можем. Дикие голодные звери. Влюбленные заново. Сумевшие простить.
Боже, мы как будто не ели годами, хотя…так оно и было.
Бонус
Я все еще не верю, что это правда. Ася жива и дети тоже. Я не понял сначала, что это она подошла ко мне на той могиле. Думал, окончательно тронулся мозгами, но нет. Живая. Моя девочка была жива, она плакала, обнимала меня, тогда как я хотел реветь в голос от счастья и не мог. Я мог только прижать ее к себе и не отпускать. Крепче, еще сильнее, ближе.
Думал, что свихнусь, когда запах волос Аси вдохнул впервые за столько времени. Скучал…нет, не так! Я просто сдыхал без нее, каждую секунду погибая, убивая себя изнутри.
Следом за Асей прибежали дети и тут уже я понял, что поплыл. Я скучал по ним обоим, и если Эмир меня быстро признал, то Амели осторожничала. Она еще очень маленькая и я чувствую, что мне придется постараться, чтобы завоевать ее доверие, но она сделала первый шаг, робко протянув мне конфету. Я же до одури захотел поднять дочь на руки и прижать к себе, но не стал этого делать. Не хотел пугать да и сейчас не хочу. Она на шрам мой смотрит с опаской и я понимаю, что боится. Амели очень похожа на меня, однако внутри она как Ася. Идентично хрустально чистая. Как маленький ангел, который был нам послан, чтобы иметь шанс мне все исправить.
Нет, заново уже не начать и не переиграть былое, но все равно. Еще есть шанс, что мы справимся и теперь я хочу жить. Впервые за столько времени я отлипнуть от них не могу. Не один. Я наконец-то больше не один в этом мире.
Ася и дети. Есть у меня семья. Мое самое дорогое и ценное, которое я хочу спрятать от всего мира. Ася призналась, что любит снова и искренне, хотя я думал, что ненавидит она меня после всего, но нет. Получив дочь, Ася словно ожила. Она расцвела, наконец-то ее глаза загорелись счастьем. Эта чистая девочка не знает ненависти. Я же тоже признался. Как пацан перед ней, что люблю. Дико, сильно, искреннее и невозможно просто. Мотылек мой ласковый. Мы до вечера ходим, не разрывая рук. Все отпустить ее от себя не могу. Не получается, а вечером…мы наедине остаемся и я просто купаюсь в ее ласке и нежности понимая, что скучал просто до одури!
Ася…Какая она стала, еще лучше, от чего теперь заводит меня вообще с полу оборота.
Одно только херово — она боится меня, но подпускает к себе. Точно дикая лань, мне приходится приручать ее, но лань эта такая чувствительная, что как только я прикасаюсь к ней то понимаю, что Ася хочет. Не меньше чем я, хоть я сдерживаюсь.
Я думаю, что свихнусь в первый раз ее взять после того, как думал, что потерял. Боюсь ранить, сделать больно, но Ася позволяет. И сама вскоре просит, касаясь меня везде, реально, везде.