Мой плохой мальчик
Шрифт:
Вот теперь хорошо, правильно и как должно быть. Опять внутри горит пожаром. И все остальные чувства притупляются. Мой плохой мальчик — награда и наказание одновременно.
— Вот теперь можешь идти. Завтра украду тебя после пар на час, и не спорь.
— Но…
— Слушайся мужчину, иначе получишь по жопе, — нежно улыбается, поправляет мою прическу, убирая волосы за уши.
— Что-то мне подсказывает, что я все равно получу по жопе.
— Это да! — угорает.
— Студент Волков, ты не забыл, кто
— Даже не знаю, чему ты можешь меня научить.
И, вместо того чтобы отпустить домой, Андрей пожирает меня глазами и кладет руки на бедра. Медленно продвигается. Я хватаю его за запястье. Нельзя лезть под юбку.
— Андрюша, мы, кажется, договорились. Ты что делаешь? Я так никогда не уйду домой.
— Я и не хочу, чтобы ты уходила. — Резко толкает руку до самого верха и, учитывая, что на мне, как и прежде, нет колготок, сразу же касается самых горячих мест.
И перед моими глазами, словно в цветном калейдоскопе, начинают кружиться картинки того, как я, оседлав его бедра, жадно целую в губы.
— Андрей!
— Едем назад? Ко мне домой?
— Андрей, нет, — хрипло выдыхаю, — я пошла домой.
А сама впиваюсь в его рот и, хоть пытаюсь вытащить ладонь из-под подола, на деле только постанываю, целуясь с ним.
— Вы, Жанна Кирилловна, такая сладкая, что я решил все же не отпускать вас. — Тянет к себе, начинает целовать в шею, водит по ней языком, рассыпая по телу горячие искры.
— Андрей! — Пытаюсь быть строгой. — Хватит!
— Да, моя госпожа! Уже почти закончил. — Страстно облизывает и кусает подбородок.
— Прекрати сейчас же!
А сама опять возбуждена до предела. Низ живота так сильно горит, что я ощущаю физическую боль.
— Все. — Толкаю его и нащупываю ручку за своей спиной.
Вываливаюсь наружу. Дверь не закрываю. Сам закроет.
Поправляю одежду. Оборачиваюсь. Андрей, наклоняется, так чтобы я могла его видеть.
— Жду горячие фото, красавица моя, — подмигивает.
Развернувшись, быстрым шагом иду к дому. Ругаю его и себя. Ну какой же он ненасытный и совершенно ненормальный! Вообще не понимает, что это безрассудство! Это же просто невозможно! Добежав до подъезда, просовываю руки под блузку и аккуратно поправляю лямки лифчика.
Отдышавшись, жму на кнопки домофона. «Кто там?» — голос свекрови.
Веду себя как малолетка. Вот правду говорят: с кем поведешься…
В то же время, несмотря на нелепость всего этого, внутри так хорошо, как будто исполнились тайные мечты и самые сокровенные желания. Не спеша поднимаюсь по ступеням и, приложив к горящим щекам ладони, посмеиваюсь.
Вот жеж зараза малолетняя. Взял и сделал Жанну Кирилловну счастливой.
Глава 21
— А вот и моя жена. Моя красавица.
Муж пьяный в дрезину, ждет
Таким он мне противен. От него воняет. Наверное, опять промазал мимо унитаза.
— Жанночка, прости, мы с батей что-то перестарались.
— Миша где? — Бросив сумку на комод, прохожу мимо.
Не хочу с ним разговаривать. Не желаю его знать и видеть.
Свекор храпит на диване.
Из спальни выползает Юрина мама.
Она тут же обращает внимание на мои голые ноги.
— Не холодно без колготок? На улице градусов пятнадцать.
— А я закаляюсь, Марья Ивановна, и вам советую.
Мишенька спит на половинке сложенного дивана. Присаживаюсь на корточки, глажу сына по волосам.
— Где тебя столько носило? Приехала бы раньше, они не побежали бы за второй.
— Выходит, это я виновата? — усмехнувшись, поправляю плед, которым укрыт мой малыш.
— Жанна, всегда виновата жена. Значит, недолюбила, недоглядела, ласки недодала. До свадьбы с тобой он не пил.
— О как!
Встаю и начинаю собирать вещи сына: толстовку, книжки, тетрадки, планшет, наушники.
— Что ты делаешь?
— Домой поедем.
— Пусть ребенок спит, зачем его беспокоить?
Повесив сумку на плечо, бужу Мишу. Не хочу здесь оставаться.
— Вот вечно с тобой так, вместо того чтобы с мужем поговорить, уговорить, попробовать отвадить от пагубной привычки, ты убегаешь. Поэтому и пьет.
Вздохнув, стараюсь держаться и ничего не отвечать. Она всегда это говорит. По ее мнению, в том, что ее сын алкоголик, виновата плохая жена. Свекровь бывает очень жестокой, поэтому лучше не спорить. Все равно это ничего не изменит.
— Миша, — аккуратно трясу за плечо, — поехали домой.
— Папа опять пьяный, — первое, что говорит мой малыш, открыв глаза.
К горлу подкатывает горечь. Я никогда не хотела подобного для своего ребенка.
— Он собирается кодироваться, Жанна. Надо его поддержать, остались бы у нас, утром поговорили бы, — злится свекровь.
А я веду сына через зал. Он обнимает бабушку. Она целует его в лоб. В этот момент дорогу нам преграждает его пьяный вусмерть папаша.
— Здесь будем спать! Куда сына прешь?
От жены-красавицы не осталось и следа. Наступила следующая фаза опьянения, сопровождаемая агрессией.
— Юра, пожалуйста, просто ложись спать.
Он начинает хватать нас за руки, дергать на мне одежду. Я закрываю сына, сажусь на корточки, пытаясь обуть на него кроссовки.
А Юра материт нас обоих. Меня особенно. Несколько раз называет последней дрянью и тупой курицей. Он всегда это орет, когда пьян и когда я делаю все не так, как он хочет.