Мой помощник Карсыбек
Шрифт:
Представьте себе такую картину. Вот на одной из клеток созревает богатейший урожай. Идет мимо какой-нибудь растяпа-курильщик, бросает окурок в сухую, как порох, пшеницу… Сразу же начинает полыхать пожар. А тут еще потягивает свежим ветерком — его в степях не занимать стать. Огонь, гонимый ветром, немедленно перебрасывается на соседние клетки. И пиши пропало — горит труд человеческий, горят несметные богатства! Если бы не было широких полос, пожар мог бы охватить всю степь. Но на дороге огню встает пустое межклеточное пространство.
…И вот тракторист Хасан Сарыбаев, за которым наблюдали десятки глаз, завел двигатель трактора. Тот взревел и несколько минут работал вхолостую.
Потом Хасан тронул трактор. А к нему прикреплен мощный плуг.
Хасан подъехал к краю первого квадрата. Лемехи плугов опустились и стали на прошлогодний ковыль. Трактор засопел, зафыркал, закряхтел, как бы набирая силы, и лемехи врезались в землю.
Люди третьей бригады стояли на границе квадрата шеренгой в десяти метрах друг от друга, чтобы Хасан провел первую борозду, как по линейке.
Но Хасан не смотрел на выстроившихся товарищей, орущих и машущих ему руками, шапками, косынками. Его глаза устремлены вперед, руки — словно натянутые канаты. Он весь в поту. Он заприметил вдали какую-то точку и держит трактор прямо на нее, прямо-прямо, не глядя ни на кого… И вот точка достигнута! Хасан повернул трактор.
Первая борозда на земле, которой не касалась рука человеческая, проложена! Громовое «ура» несется по степи.
Кому они кричат «ура»? Кого приветствуют? Тракториста Хасана?
Полно! Каждый из них достоин того, чтобы вознести ему славу до небес. Каждый достоин тех радостных криков и чувств восторга, каким был награжден в тот день Хасан Сарыбаев — один из героев и тружеников целины.
Имен их не пересчитать.
Никто не ушел, пока Хасан пахал клетку. Желтовато-бурое пространство превратилось в сплошное черное поле.
…Потом вступили в строй остальные бригады «Тихого Угла». Грохотание тракторов не прекращалось днем и ночью. И днем и ночью приходили на разъезд длинные составы цистерн с горючим и громыхали по степным дорогам бензовозы, подвозя топливо для тракторов.
В мае подняли семь тысяч гектаров целины, в июне — еще три. Матвей Иванович сообщил в город, что совхоз вспахал половину отведенной ему земли… И тут случилось нечто невероятное.
Об этом случае надо рассказать подробнее. Земля совхоза «Тихий Угол» располагалась вдоль восточного берега Черной речки. Дальше, если помните, шли земли совхоза «Восточный».
Проезжая иногда по самой южной границе своего участка, Матвей Иванович удивлялся: он не примечал там никакого движения. А между тем кончался май. Соседям тоже давно бы надо было пахать целину. Но на полях совхоза «Восточный» не слышалось ни
— Эх, опаздывают! — с тревогой говорил Матвей Иванович партийному секретарю Габиту Нурманову — они обычно вместе ездили по бригадам.
Ну ладно, соседи соседями, а своя рубаха ближе к телу.
Так вот, сообщает Матвей Иванович куда надо, что совхозом вспахана половина земли, а ему звонят по телефону и сердито говорят:
— Позвольте, товарищ Хижняков, зачем же вы занимаетесь обманом? Вы вспахали всего треть отведенной вам площади.
Разговор этот слышал Карсыбек. Он сидел в кабинете Матвея Ивановича, поджидая по какому-то делу Мишу Беляновича. И слышит Карсыбек, как Матвей Иванович, волнуясь, говорит в трубку:
— Как — треть? Мы вспахали десять тысяч гектаров. А это и есть почти половина нашей земли.
— Нет, — отвечают ему, — только треть. Матвей Иванович кладет трубку и недоуменно пожимает плечами.
— В чем дело? — спрашивает он главного агронома. — Уж не перепутали ли мы с вами что-нибудь в отчете?
— Да нет, быть того не может, — отвечает Барташвили. — Сводка правильная, я сам три раза проверял отчеты бригад.
Матвей Иванович знал, что Барташвили человек дотошный и ни за что не подпишет какую-нибудь бумажку, пока трижды не проверит, все ли в ней точно. И опять пожимает плечами.
— Вернее всего, — успокаивает его Барташвили, — в областном центре у людей мозги набекрень пошли от множества дел. Вот и напутали.
Ну, посудачили, да на том и кончили. Через месяц посылают из совхоза новую сводку. А ее опять режут в два раза. Матвей Иванович взвыл от ярости и бросился в город. Отмахал он триста километров по сквернейшей дороге, является к начальству. А начальник делает ему выговор:
— Плохо пашете, товарищ Хижняков!
— Как — плохо? — переспрашивает Матвей Иванович. — Мы уже две трети целины вспахали.
— Ошибаетесь, — говорит ему начальник ледяным тоном. — Не две трети, а половину.
— Позвольте, если вы умеете считать, то пятнадцать тысяч вспаханных гектаров как раз и составляют две трети нашей площади.
— Ничего подобного. Пятнадцать тысяч — это не две трети, а чуть поменьше половины.
— Уж просто не знаю, у кого из нас двоих мозги не в порядке…
Начальник рассердился:
— При чем тут намеки на мозги? У вас земли тридцать две тысячи гектаров.
— Сколько? — не сразу понял Матвей Иванович.
— Тридцать две тысячи, которые вы должны вспахать. Да еще десять тысяч резервной целины…
Матвей Иванович ушам не верит:
— Откуда же это?
— Да ведь вам передали всю землю совхоза «Восточный». Разве вы не знаете об этом?
— Первый раз слышу.
— Неужели вы не получали приказа министра о том, что совхоза «Восточный» не будет, а вся его земля передается вам?
— То есть ни духом ни слухом.