Мой прекрасный негодяй
Шрифт:
Звук, подобный отдаленному раскату грома, вывел ее из задумчивости. Она рассеянно посмотрела в сторону окна. Но тут чей-то мужской крик подсказал ей, что грохот раздался внутри дома.
– О нет!
Хилари соскочила с кровати и бросилась в коридор. Похоже, шум доносился из спальни гостя.
Она поспешила туда и распахнула дверь.
Там, совершенно обнаженный, повернувшись к ней спиной, среди кучи мусора и обвалившейся с потолка штукатурки стоял лорд Давенпорт.
Хилари окаменела.
Давенпорт
Ягодицами.
Хилари с трудом перевела дух. Теперь она поняла. По сути, понимание захлестнуло ее до такой степени, что она не могла ни двигаться, ни говорить. Все ее мыслительные процессы как будто замерли на месте.
Давенпорт обернулся и увидел ее.
– А! Здравствуйте!
Ее глаза чуть было не вылезли из орбит. Она приоткрыла рот, потом снова закрыла. Боже правый, она и представить себе не могла… Давид не шел с этим ни в какое сравнение. И как только он умудрялся ходить целый день с этой штукой, свисавшей у него между ног? Хилари, густо покраснев, отвела глаза от его чресл только для того, чтобы сосредоточиться на внушительной груди.
Давенпорт, который чувствовал себя столь же непринужденно нагим, сколь и одетым, жестом руки указал на груду мусора вокруг себя:
– Как видите, со мной произошла небольшая неприятность.
Откуда-то к ней снова вернулась способность говорить:
– Наденьте… на себя… что-нибудь.
Он оглянулся, словно эта мысль только что пришла ему в голову.
– Боюсь, что это невозможно. Ваша горничная забрала мои вещи, чтобы попробовать отстирать грязь.
Простыни. Она подумала о простынях, однако постельное белье оказалось погребенным под грудой штукатурки.
– А! – Он обернулся и сорвал занавеску со столбика, который покосился, будто пьяный, в сторону кровати.
Переливы мускулов на его спине и ягодицах, когда он вытянул руку, чтобы стащить кусок потертого камчатного полотна, едва не заставили Хилари лишиться чувств. Он обмотал занавеску вокруг талии и надежно закрепил ее. Темные глаза сверкнули в ее сторону из-под маски, образованной приставшей к его лицу штукатуркой. Со стороны он должен был выглядеть нелепо, подумалось ей. Но на самом деле он был великолепен.
О Боже! Слишком поздно она отвела от него взгляд.
– Вы не ранены? – осведомилась Хилари, уставившись на столбик кровати.
– Нет, мне повезло. Я не спал и потому успел вовремя соскочить с кровати.
Последовало напряженное молчание, а Хилари между тем размышляла, не объяснялась
– Вам нельзя здесь оставаться, – заявила она, как будто это не было очевидно и без слов.
– Да, пожалуй, тут вы правы.
Она пыталась сообразить, куда его лучше поместить. Ей придется приготовить еще одну спальню и ванну, чтобы гость мог смыть с себя штукатурку.
– Прошу прощения, – проговорила она, хотя слова застревали у нее в горле. – Для вас это должно было стать шоком.
– Я до сих пор дрожу, – сознался он и протянул ей руки. – Хотите потрогать?
Его предложение не заслуживало ответа.
– Я прикажу нагреть для вас ванну, и пока вы… – Она сделала жест рукой, стараясь не воображать себе его мокрое обнаженное тело в ванне, и откашлялась. – Пока вы приводите себя в порядок, я прослежу за тем, чтобы вам приготовили другую спальню.
Хилари не стала дожидаться его ответа и не решилась снова посмотреть ему в глаза. Она поспешила прочь, пытаясь погасить искорки возбуждения, которые его насмешливые слова разожгли внутри ее. Томительное чувство утяжеляло ее шаги, пока она разыскивала Трикси. Пробираясь по коридорам, поднимаясь по лестницам, она сурово корила себя за овладевшую ею похоть. Как ей хотелось остаться там, рядом с ним, и с глупым видом смотреть на него! И каким ужасным искушением для нее было подчиниться ему, когда он предложил дотронуться до него.
До чего же нелепое создание! А она-то еще хуже – позволила вовлечь себя в эту пустую игру.
Еще убийственнее, чем его нагота, была причина, стоявшая за ней. Ее охватил прилив стыда. Что может подумать их гость о семье, родовой дом которой рушится прямо у них над головами? Ее братья отказывались тратить деньги на ремонт старого кирпичного строения, предпочитая вместо этого щедро вкладывать их в конюшню. Число жилых помещений неуклонно сокращалось год от года, по мере того как все новые и новые комнаты заколачивались, предоставленные разрухе и гниению. Несмотря на необходимость держаться подальше от лорда Давенпорта, отчаянное желание вырваться из Грейнджа было еще сильнее.
Хилари приподняла подбородок. Она сумеет справиться с лордом Давенпортом – как только тот снова наденет на себя одежду.
Она осторожно поскреблась в дверь своей горничной. Ей следовало рассматривать Давенпорта как проверку ее самообладания и здравого смысла. Если она сумеет выдержать путешествие в Лондон в обществе самого отъявленного негодяя в стране, не позволив ему при этом никаких вольностей, это станет настоящим триумфом добродетели над пороком. Однако воспоминание о том, как он стоял среди груды мусора во всей своей нагой красоте, отчетливо запечатлевшееся в ее сознании, заставило ее покраснеть.