Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Я согласно закивала головой. Быть проткнутой мне совершенно не хотелось.
Мы вернулись к занятию, но понять, какое оружие подходит мне больше, так и не смогли. Со всем у меня выходило средненько. Зато в чём у меня неожиданно обнаружился талант, так это в способностях ведуньи.
Моя горная рысь засела где-то глубоко внутри меня и несмотря на то, что я честно выполняла все упражнения Марики и даже не думала загонять рысь ещё дальше, вылезать не пожелала. Зато охотно делилась со мной способностями божественного зверя.
Оказалось, всё то, что я перечувствовала в деревне, когда стало известно о
— Киира не имеет власти изменять мир вокруг. Она не может поднять тайфун или устроить землетрясение. Её способности совсем иные: Киира держит в руках нити человеческих судеб и вертит ими, как хочет. Киира не может остановить беду, но может увести от неё свой народ, — учила меня наставница.
— Не очень-то охотно она это делает, — буркнула я, вспоминая о тридцати восьми выживших из целого клана.
— Киира дала нам, своему народу, то, чего нет ни у кого более — прочную связь с ней и с самим миром. Мы можем выжить и без её помощи, потому-то она нам её и не оказывает. Киира не ведёт нас по жизни, она лишь направляет. И всё-таки в мире нет случайностей, особенно — случайных встреч. Все встречи для чего-то нужны. То, как ты попала в клан, — тому доказательство. То, как ты попала ко мне, — тому подтверждение. Сдаётся мне, однажды ты сможешь стать моей достойной преемницей.
Эти её слова невероятно меня обрадовали. Стать преемницей Марики? Предел мечтаний. Ради этого я была готова на многое. А пока что всё то, чему учила меня наставница, давалось мне без особых мук.
Марика начала учить меня осмысленно распознавать духов.
— Есть два вида духов: духи созидания и духи разрушения. Все они являются частью природы и в равной степени естественны. Духи существуют в своём мире, являющемся чем-то вроде изнаночной стороны нашего. Они здесь, они среди нас, но людям не дано их увидеть. Лишь животные чувствуют достаточно крупных духов, а от животных эта способность перешла к раскам. А мы, ведуны, видим духов лучше, чем кто бы то ни было.
Находясь в своём мире, духи не могут влиять на наш напрямую. Всё, до чего они могут дотянуться, — это эмоции. Духи рождаются из них, питаются ими, распространяют их. Духи разрушения передают те чувства, которые неприятны живым существам, духи созидания — наоборот. Самые мелкие из духов созидания, как ты уже знаешь, рождаются из простых радостей и добрых пожеланий, с их помощью мы можем заряжать мелкие амулеты. Средние духи созидания могут стать добрыми помощниками, например, один из таких живёт у меня, помогая поддерживать уют, а кормом для него становится моя благодарность и радость моих гостей. Самые же крупные из них обычно имеют более значимую миссию. Некоторые помогают перерождаться юным раскам, шиикарам и оадоинам во время наших ритуалов, другие стерегут крупные храмы.
С духами разрушения всё не так радостно. Самые мелкие, те, что рождаются из боли и пожеланий беды, осуществляют порчи. А более крупных в народе принято называть демонами. Находясь в мире духов, демоны не опасны. Вот только магам дана нелепая способность черпать из мира духов силы для своего колдовства, а вместе с силами они могут зацепить и живущих там
Такие демоны будут подчиняться магу так же, как подчиняются ему его силы. Иначе говоря, в руках неопытного колдунишки демон может творить, что захочет. А хотят демоны одного — душевных мук.
Находясь в физическом мире, демон может легко убить человека, сам же он практически неуязвим: есть лишь одна маленькая и часто нестабильная точка, удар в которую уничтожает духов. Проще всего избавиться от демона, убив призвавшего его мага. Но есть и ещё один способ. Больше, чем нести разрушение в мир вокруг, каждый демон желает лишь тела призвавшего его мага. Да, духам разрушения дано проникнуть в тело своего хозяина, слившись с его душой и исказив её навсегда. Слившийся с демоном маг обречён на вечные терзания и страдания и, как правило, опасен для окружающих, так как за счёт демона его способности сильно увеличиваются, — рассказывала наставница.
Я слушала и не могла поверить, что существует такая огромная сторона жизни, о которой я ранее и не подозревала. Ещё раз пересмотреть свои взгляды на жизнь мне пришлось, когда Марика наконец научила меня погружаться в свои ощущения настолько, что я смогла осмысленно различать каждого духа и каждого демона, находящегося в своём мире поблизости. Я и подумать не могла, что их так много. Мелкими духами было облеплено буквально всё вокруг, крупные проплывали между ними бесформенными массами. В Коовире духов разрушения оказалось немало, и несколько раз Марика при мне мысленным диалогом убеждала их уйти. Атмосфера вокруг сразу менялась. Переставали плакать дети, начинали улыбаться прохожие.
На то, чтобы погрузиться в ощущение духов настолько, чтобы увидеть их мысленным взором, требовалось немало сил, а заговорить с ними я так и не смогла, даже с домовым моей наставницы, хотя тот честно пытался мне помочь и изредка я начинала улавливать в голове его голос. Марика велела мне не расстраиваться и продолжать развивать свою способность, что я честно делала все следующие два месяца.
Время пролетело быстро. Заглядывать за изнанку мира получалось всё лучше, с крокодильчиками и самой Арран я неплохо сошлась. Марика учила меня, меняя в моих глазах мир, превращая его во что-то совсем иное и превращая во что-то совсем иное меня саму.
Лето выдалось солнечным и жарким, я загорела и окончательно потеряла сходство с призраком, хотя класс Арран продолжал называть меня именно так. Прозвище «Призрак» плотно прилипло ко мне, постоянно напоминая о Крисе. От Криса вестей всё ещё не было, но тревожных новостей с севера тоже не приходило. Малисана, встречая меня на улицах деревни, сверлила меня полным открытой ненависти взглядом.
Мы с Марикой десять дней провели в лесу, где она учила меня походной жизни и дала попробовать себя в настоящей охоте. У меня получилось сбить птицу в полёте, правда, найти, куда она упала, без помощи наставницы я бы не смогла. Марика научила меня прогонять некрупных демонов, рождающихся при смерти добычи, с убитых тушек. Оказалось, такой же ритуал проводят все раски во время охоты, толком не понимая, что именно они делают.