Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Хорошо что лекари у нас традиционно сильные - и ко всему привыкшие, - обрадовал меня дедок.
– А вы кто?
– спросила я.
– Пыточных дел мастер, - ответил мой собеседник - и я прикусила язык. Нашла время и место любопытство проявлять.
– А это - пыточный подвал.
Я замотала головой, отгоняя ненужные слезы - вот уж точно не время было раскисать.
– Ну, что, девонька... Подписывать надо, - как-то сочувственно проговорил он.
– Нет, - нашла я в себе силы ответить.
–
Я плакала, уже ни на что не надеясь, но все равно не переставала упрямо отрицательно мотать головой.
– Вероника... Ника. Где же ты? Я чувствую ужас, я чувствую боль - где ты? Я уже несколько часов как очнулся - и зову тебя. Ты пропала. Где ты? Я не могу пробиться...
Сначала я подумала, что сошла с ума, что мне мерещится его голос. А потом я так обрадовалась - пусть даже и иллюзии того, что меня кто-то ищет, кто-то хочет защитить...
– Ричард!
– закричала я вслух, впервые называя милорда по имени.
– Я здесь! Я в Уголовной полиции.
– Это который Ричард-то?
– поинтересовался старичок.
– Это который лорд Верд, - ответила я.
– Сын императора.
– Знаю, что в Уголовной, - продолжал общаться со мной голос в моей голове.
– Где именно? Милфорд здание обшаривает - тебя нет нигде.
– Вам рекомендуют сказать, где мы находимся, - впервые посмотрела я на старика.
Тот пошамкал ртом, очевидно, раздумывая, как ему выгоднее поступить.
– Ты ведь все равно бумаги подписывать не будешь?
– Теперь-то уж точно нет...
– Да можно было бы успеть, - с явной насмешкой посмотрел он на меня.
– Можно, - не стала спорить я.
– Только вам оно зачем?
– И то верно, девочка... Только у лорда своего попросишь начальника для нас нормального.
– Попрошу, - согласилась я.
– Никуда не уходи, - распорядился он, закрывая за собой дверь.
Я не поняла, сколько прошло времени - много ли, мало ли - дверь опять открыли. Только на этот раз ее дернули с такой силой, что она жалобно закряхтела.
– Где она?
– раздался крик. Затем ругань.
– Туточки, милорд, не извольте беспокоиться. Вот. В уголку.
– Где?
– в пыточной было темно, а я лежала в самом дальнем углу - так что разглядеть меня, действительно, было сложно.
– Я здесь, милорд, - мне показалось важным подать голос.
– Да сделай посветлее, - раздался новый приказ.
Вспыхнул свет, показавшийся мне необычайно ярким. Я попыталась закрыть глаза руками.
– Вы тут
– кто-то протопал, опустился ко мне, провел руками надо мной, почти касаясь. Меня окутывало теплом. Боль нехотя, но отступала.
Дальше опять шла ругань. К своему удивлению поняла, что матерится милорд Милфорд - а это был именно он - на русском.
– Одежду ей - быстро.
– Слушаюсь, милорд, - ответил палач. И быстро вышел.
– Хотя, нет. Наверное, ждать не стоит... Так обойдемся.
Милорд стряхнул плащ с себя, закутал меня - и поднял на руки.
– Поедем-ка домой. Там Рэ с ума сходит. На императора кричать изволил... Мне дуэлью грозил. Его силой в постели оставили.
Палач встретился нам уже на выходе из здания.
– Милорд, - радостно закричал он.
– Вот.
И он стал тыкать в нас чем-то самого отвратительного вида.
– Вот, - показал он окровавленную тряпку, что была у него в правой руке. Это - платье госпожи.
– Так оно разрезанное!
– Так лекари спасали госпожу-то... Что ж им - шнуровку развязывать? Вот еще есть.
И он стал показывать второе.
– И оно в крови, - возмущенно объявил начальник контрразведки, разглядев одежду.
– Так женщину убили же. Тут еще дырка от удара кинжалом, - растерянно проговорил он.
Милорд Милфорд раздраженно что-то фыркнул - и пошел на выход, унося меня.
А меня пробило на истерический, непрекращающийся, дикий смех. И смеялась я, одновременно давясь слезами, пока начальник контрразведки не положил мне ладонь на лоб - и я провалилась куда-то в забытье.
ГЛАВА 18
– Мама! Маааа!
– Паша звал меня, а я все никак очнуться не могла.
– Госпожа Вероника...
– это был уже Рэм.
– Надо уходить отсюда. Скрыться.
– Нас выследили?
– я распахнула глаза и рывком села на кровати. Сердце бешено колотилось.
Голова загудела, тело заломило от боли. Я охнула.
Моя комната в поместье. Ночь. Ко мне пришли Пауль и Рэм.
– А почему ночью-то?
– я стараюсь не стонать от боли, понимая, что это их расстроит.
– Мы сбежали, - опустил голову Павел.
– От нас изо всех сил скрывали, что с вами случилось. Про то, что милорд Верд болен, в Академии, конечно, знают. Но вот то, что на него покушались - нет, - злобно ответил Рэм.
– И про то, что тебя обвинили... тоже молчали.
– А кто же вас просветил?
– Маркиз Борнмут, - выплюнул это имя мой сын. Подумал и добавил.
– Козел.
– Козел, - подтвердил Рэм, который вдруг согласился с Паулем.
– Он с таким удовольствием рассказывал, что милорда Верда отравила собственная экономка, за что ее и забили насмерть.