Мой ректор военной академии
Шрифт:
Он зарычал - и обрушился на меня девятым валом, сметающим все на своем пути.
– ..Мой дар чувствовать людей. Моя магия. Это, конечно, очень удобно для службы, - он легонько гладил меня по плечу. И рассказывал.
– Удобно, когда знаешь, лгут тебе или нет. Как на самом деле допрашиваемый относится к предмету разговора... Предал ли тебя подчиненный или нет. Но в личной жизни... Это пытка. Ты чувствуешь - как потряхивает от любопытства или отвращения женщину, которая вынуждена проявлять к тебе интерес. Или ты буквально читаешь мысли о том, что она потребует
– А что ты прочитал во мне, когда увидел?
– я потянулась и погладила его по щеке. Он поймал мою ладошку и прижался к ней губами.
– Сначала сочувствие. Потом насмешку... Причем не ядовитую - как в моей обычной жизни - а легкую, почти невесомую. Не оскорбительную. Словно у тебя были проблемы, а я тебя повеселил...
– Ты, правда, был забавен со своими страданиями о вкусной и здоровой пище.
– Мне это показалось настолько необычным... Я как-то не привык, что меня жалеют... И забавляются за мой счет. А потом от тебя повеяло желанием. Ай, чего ты кусаешься?!
– Конечно, кусаюсь. А ты говоришь про приличную женщину такие неприличные вещи! Не может быть, чтобы я...сразу... Разве что с эстетической точки зрения.
– Хорошо-хорошо! С эстетической... Но это было желание, смешанное с сожалением: как хорошо, если бы... Но... Что-то такое.
– А что ты хотел? Такой экземпляр. А плечи! Такой разворот... И глаза, в которых хотелось утонуть... Ай, а ты чего кусаешься?
– Значит, какой бы широкоплечий мужчина не оказался на моем месте, ты бы подумала то же самое?
– С эстетической точки зрения? Не знаю, не знаю...
– сделала я серьезное лицо. Потом не выдержала - и рассмеялась.
– Я ощутил, что ты понятия не имеешь, кто я такой, - тихо проговорил Ричард.
– Просто оценила как мужчину. Это было не привычно. И безумно приятно...
– И ведь правильно же оценила, - тихонько заметила я, рассмеялась - и потянулась к его губам за поцелуем.
– А уж когда ты выпила мой гномий самогон - и буквально проломилась в мои мысли, размышляя о том, насколько я привлекателен... До такой степени, что ты удрала к себе.
– Что?
Он все-таки увернулся - и покусать его не удалось - я только хищно щелкала зубами - а этот невозможный мужчина хохотал.
– Кстати, мне понравились твои размышления на тему "пьяная женщина - доступная женщина".
– Значит, это я с тобой беседовала? Тогда, ночью?!
– Именно. И только я собрался пробраться к тебе в спальню - как понял, что ты заснула. Какой удар по моему самолюбию!
Я одновременно и хохотала, и пыхтела недовольно.
– А потом ты все время проверяла мою выдержку. Ты на камне. И ягоды... А встреча ночью у камина, - голос у него стал хриплым.
– И я... практически терял рассудок. Ника, но я же чувствовал, что ты хочешь того же. Так почему? Ты уходила, убегала от меня?
– Потому что... Может, это было правильнее всего, - пробормотала я.
– Нет, неправильно, - навис он надо мной .
– Это было жестоко. Я сходил с ума. А сегодня... точнее, вчера... Я
– И не ты один, - едва слышно прошептала я.
– Ника, ответь мне честно, я должен знать. Ты мучаешься оттого, что поддалась страсти и теперь изменяешь мужу?
– При чем здесь Виктор?
– удивленно посмотрела я на милорда Верда.
– Мы развелись, когда Паше было два года. Это было двенадцать лет назад.
– Мне это не совсем понятно, - потер он лоб.
– Понимаешь, у нас в империи разводов не бывает. Супруги могут договориться и, например, разъехаться. Но развод... Не понятно. И как можно было тебя отпустить?
– Я сама ушла, - скривилась. Как-то этот разговор переставал мне нравиться.
– Я вполне самостоятельная женщина. Вот только я не знаю, как нам теперь быть...
– Я знаю, - он заставил меня посмотреть ему в глаза.
– Выходи за меня замуж. Думаю, юридические вопросы с твоим замужеством я улажу - отец подпишет разрешение на брак. Ты же замуж выходила не на территории империи, следовательно, ты не замужем. А мальчиков я усыновлю, чтобы не было вопросов об их происхождении.
– Что?
– от бесконечной нежности в его темных глазах становилось не по себе.
– Тебя что-то удивляет?
– Не знаю, - честно сказала я.
– Мне как-то привычнее быть одной. А все происходящее - это все как-то стремительно. Словно во сне.
– Это происходит на самом деле. И ты со мной. А от привычки быть одной придется отвыкать, уж прости.
– Мне даже страшно представить, какой это будет скандал. Ты - и женишься на прислуге. К тому же когда-то разведенной с мужем. А как отреагируют на это Паша и Рэм... А император...
– Отец, по-моему, уже ждет сообщения о нашей помолвке. С сыновьями я договорюсь. А всеми остальными... вполне можно пренебречь.
– А твоя мама?
– Она погибла несколько лет назад.
– Прости. Я не знала.
– Я усмирял очередной бунт в очередной провинции. Бунтовщики не смогли добраться до меня - добрались до моей матери...
Без слов я прижала его к себе.
– Я обезумел. Я действительно залил всю провинцию кровью - не стал разбираться уже ни в чем. Казнил, казнил - но никак не мог успокоиться. Только вмешательство отца спасло людей. Он прибыл, посмотрел на меня - и отправил командовать детьми в Академии. Это была моя почетная ссылка за нервный срыв.
Он поцеловал меня. Посмотрел внимательно и тихо сказал:
– А потом в моей жизни появилась ты... Как дар стихий. Моя любовь, моя надежда, моя нежность... Я готов на все ради тебя. И неужели ты думаешь, что мне нужны обжимания по углам тайком? И что я унижу тебя этим?
Я только тяжело вздохнула - вспомнился, так некстати, его ученик. Вполне - если мерить мерками этого общества - приличный молодой человек. Даже специалист в вопросах чести - если вспомнить, что именно его пригласили на дуэль - проследить, чтобы все было согласно правилам. Только вот он-то ничего зазорного в том, чтобы пообжиматься с прислугой в углу, не находил...