Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Вы ведь - как и ваши сыновья - из другого мира, правда?
– тихим голосом, словно боясь меня спугнуть, спросил милорд Верд.
Я молчала, судорожно пытаясь сообразить, что мне делать. Сначала забрать саквояж. Срочно. Потом к мальчишкам - и уходим. Прав был Рэм, не надо было оставаться. Придумали бы что-нибудь со здоровьем.
– Ника...
– когда пришла в себя, то поняла, что милорд Верд меня ласково обнимает за плечи, - ну что же ты так испугалась, глупая? Пожалуйста, перестань дрожать. Тебя никто не обидит. Ну, хочешь, мы сейчас вина заедем купим - самого лучшего. Только я в нем
– Откуда? Мы же вроде бы... Мы так старались...
– Практически с самого начала.
– Но как?
– Язык. И Пауль несколько раз оговаривался. И ты, когда волновалась несколько раз переходила с имперского на русский - и обратно.
– Ты русский знаешь?
– Я - нет. Но милорд Милфорд. Он любитель и ценитель. Правда, он больше на нем ругается, но в России он какое-то время прожил. И после общения с ним язык опознать я в состоянии.
– Кто-то еще заметил?
– Нет. Это я, человек опытный и подозрительный. Ну, император, я думаю, понял. Милфорд. И стихотворение ведь русское? Которое ты читала?
Я расстроено качала головой.
– И что нам теперь делать?
– Ника, я боюсь уже говорить фразу о том, что я сумею вас с детьми защитить. Однажды я ее тебе сказал... И получилось так, как получилось. Ты спасла меня и сама при этом пострадала. Ты права, когда говорила, что судьба решила полечить меня от излишней гордыни таким безжалостным способом.
Он замолчал, нахмурившись. Губы превратились в тонкую нитку. Милорд Верд судорожно вздохнул, прижал к себе, словно проверяя - рядом ли я с ним или ему это только мерещится.
– Я думал - с ума сойду, когда узнал, что ты пропала. А потом, когда узнал, что с тобой случилось... Ника, - он чуть отстранился от меня, посмотрел мне в глаза.
– Поверь мне, я сделаю для вашей защиты все. И справлюсь с этим лучше, чем вы трое. Мальчики, конечно, молодцы. Но они еще слишком молоды. А ты... Я хочу, чтобы ты знала - если тебя беспокоит что-нибудь. Даже что-нибудь несущественное - тебе не надо хватать мальчиков и бежать. Нужно прийти ко мне - и сказать. Лучше всего было бы, конечно, уговорить тебя выложить все как есть. Но я так понимаю, на это ты не пойдешь?
– Нет, - смогла проговорить я.
– Я допускаю, что есть причины. Но такая скрытность - зря. У вас троих в должниках - я. Это практически неограниченный ресурс.
– Я не рассматриваю тебя как ресурс, - рассердилась я.
– Только как человека.
– Знаю, - он улыбнулся.
– Но! Ты все равно спасла меня - и это выход на императора. Надо же этим пользоваться.
– И ты был бы не против, если бы я воспользовалась знакомством с тобой и твоим положением, чтобы...
– Спасти свою жизнь и жизнь мальчишек? Нет. Не против. Я даже на этом настаиваю. И злюсь, между прочим, что на это не идешь. И надо отметить, я такой упрямой женщины еще не видел...
– Спасибо, - я сняла перчатку и погладила его по
– Я не могу. Но спасибо.
Милорд Верд перехватил мою руку и поднес к своим губам.
– Ника, - прошептал он.
– Прибыли, милорд, - раздался голос Натана.
– Как не вовремя, - раздосадовано поджал губы милорд - и в этот раз я была с ним даже согласна...
ГЛАВА 20
Пока я выходила из экипажа, я поняла несколько вещей. Во-первых, нас раскрыли. Сразу возник вопрос: а надо об этом говорить Паулю и Рэму? Или не стоит их беспокоить? Во-вторых, мы с милордом незаметно как-то и очень естественно перешли на ты. И как теперь с ним общаться? И в-третьих, я оставила сумочку - эдакий расшитый цветами мешочек - дома. И как теперь быть с покупками?
– У вас такое лицо, госпожа Лиззард, - негромко сказал мне милорд Верд, подавая мне руку, чтобы помочь выйти из экипажа, - словно на вас накинулись все мысли, какие только есть в вашей прелестной голове... Не надо их с таким старанием думать...
– Вы еще скажите, что мои мысли портят мне мозги, - пробурчала я.
– Не без этого... Кстати, вы уронили перчатку.
Действительно, перчатка, которую я сняла в процессе нашего с ним "общения", лежала на земле.
– Не вздумайте, - он понял, что я сейчас наклонюсь, чтобы ее поднять - и остановил меня.
– Доставьте мне это удовольствие.
– Какое?
– не поняла я, забирая у него из рук перчатку.
– Когда дама хочет продемонстрировать интерес к мужчине, она невзначай роняет или перчатку, или платок...
– Следовательно, я продемонстрировала к вам интерес?
Должно быть в моем голосе было столько ехидства, что милорд преувеличенно тяжело вздохнул и ответил опять же - преувеличенно печально:
– Вы просто уронили перчатку...
– А может, все-таки интерес, - негромко рассмеялась я.
– И я так выражаю что-то подсознательное.
И осеклась о его слишком серьезный взгляд.
– Я что-то не то сказала?
– Нет-нет, - улыбнулся он - немного грустно, как мне показалось.
– Не паникуйте. Все хорошо. Просто...
– Милорд Верд!
– окликнули его.
– Вы к нам! Как мы счастливы!
Оказывается, мы уже дошли до магазина. Я оказалась настолько поглощена беседой с ним, что и не поняла, где мы оказались.
Но перед нами уже открывали дверь. Мы оказались в огромном магазине, заставленном книгами, календарями, репродукциями... Чего тут только не было!
К нам, между тем, спешила целая делегация - возглавлял ее молодой рыжеволосый мужчина, всем своим видом излучающий радость от нашего посещения и готовность услужить.
– Вот, госпожа Лиззард, это мой любимый магазин, - обвел руками все великолепие милорд Верд.
– А это - его славный хозяин господин Мирров.
И шепотом мне на ухо: "Твой земляк, между прочим. Из ваших".
Ну вот разве так можно! Я ведь сделала стойку и хотела расспросить милорда Верда о том, как мой земляк оказался в империи Тигвердов и... Но на нас уже обратили внимание присутствующие покупатели, да и подбежали, наверное, все продавцы, что были в магазине.