Мой Шелковый путь
Шрифт:
Должен сказать, что в консульстве меня приняли очень хорошо. Мы с консулом уже встречались, когда он приезжал ко мне в тюрьму. Кстати, пустили его ко мне не сразу, потому что итальянцы отказывались считать меня гражданином России. «Вы узбек, – говорили мне, нагло улыбаясь в лицо, – поэтому вами должно заниматься консульство Узбекистана». Зато когда они заводили речь о русской мафии, я сразу становился для них русским. Далеко не сразу удалось моим адвокатам добиться встречи с российским консулом.
И вот теперь я пришел к нему.
–
– Пусть так. Главное – уехать отсюда.
– Натерпелись здесь?
– Устал от их беззакония. Устал, что ко мне относятся не то чтобы без уважения, а как к самой что ни на есть бесправной твари. Если бы на собственной шкуре не испытал их «демократию», то никогда не поверил бы, что такое возможно. Если честно, то я до сих пор не верю...
Эпилог
По-настоящему трудно дается нам лишь одно – исполнение долга.
Жить – это не значит дышать, это значит действовать.
Не тот человек больше жила, который может насчитать больше лет, а тот, кто больше всего чувствовал жизнь.
Когда я летел в самолете, снова и снова возвращался мысленно то к одним, то к другим событиям моей жизни. Чего в ней оказалось больше – трагедии, комедии, абсурда? Смешное и грустное сплелось неразрывно, превратившись в причудливую картину бытия. Неторопливо пролистывая картины ушедших лет, я все-таки смотрел вперед. Жизнь продолжалась. Она даже не поменялась. Изменились декорации, но сама жизнь осталась прежней...
Самолет коснулся земли, и я, заметно волнуясь, ступил на родную землю. Итак, я снова в Москве. Российскую столицу мне не доводилось видеть уже давно, и я, признаюсь, не очень представлял, какова она теперь. Телевизионные новости не могли дать даже приблизительного представления о Москве.
В Шереметьеве меня встречали не только друзья.
– Здравствуйте, Алимжан, – подошел ко мне человек, и по его лицу я сразу понял, что он был из правоохранительных органов.
–Здравствуйте.
– Алимжан, мне хотелось бы поговорить с вами.
– Сейчас?
– Да.
– Отложить нельзя нашу беседу?
– Лучше, если вы уделите нам часок сейчас, а потом спокойно займетесь обустройством вашей жизни.
– Что ж, давайте поговорим. Где? Здесь?
– Нет, в городе. Я отвезу вас в наш отдел. Ваши друзья могут следовать за нами, если хотят, и подождут возле нашего здания.
– Да, было бы неплохо, чтобы кто-нибудь поехал с нами, – сказал я. – Мне, знаете ли, столько довелось испытать беззакония на себе, что я невольно
– Прекрасно понимаю, Алимжан. Мы в курсе всех ваших дел.
– Даже так?
– Вы человек известный, а история, в которую вы попали, была очень громкой, – сказал мой собеседник.
– Лучше бы мне никогда не знать, что бывают такие истории, – ответил я. – Ладно, куда идти?
– Машина у подъезда...
Отдел, куда меня отвез таинственный незнакомец, находился на Сухаревке, неподалеку от Института им. Склифосовского. В небольшом кабинете меня ждали три человека, все в штатском, но по их осанке чувствовалось, что все они занимают важные посты.
–Здравствуйте, Алимжан, – улыбнулся один из них и предложил мне стул. – Мы надеемся, что вы не обидитесь на нас за наше желание встретиться с вами как можно скорее. Не думайте, что у нас имеются к вам какие-то претензии.
– Какие могут быть ко мне претензии, если я пятнадцать лет не был здесь?
– Поскольку вы вернулись на родину и намерены, как мы понимаем, жить здесь постоянно, нам было бы интересно узнать о ваших планах. Ну и расспросить хотели о ваших зарубежных делах, если вы не откажетесь рассказать нам. Похождения у вас были, прямо скажем, необыкновенные.
– Итальянскую тюрьму имеете в виду?
– Тюрьму. Газеты много писали, но... Нам хотелось бы узнать, в каком ключе с вами разговаривали там, на что давили, как преподносили материал...
Беседа продолжалась долго, но не утомила меня, как это ни странно, ничуть. Пожалуй, это был единственный раз, когда встреча с представителями правоохранительных органов не произвела на меня удручающего впечатления. Более того, мне показалось, что они все были искренни в своих пожеланиях мне успеха, когда прощались со мной.
Пока я находился там, в кабинет то и дело кто-нибудь заходил, смотрел на меня, слушал, уходил, а потом появлялся кто-то еще. Похоже, на меня смотрели как на диковинку.
– Значит, будете развивать новый бизнес, Алимжан?
– Не знаю. Я ведь только прилетел. Бизнес у меня уже есть. Вы же знаете, что я совладелец казино.
– Знаем. Но ведь наверняка и новое дело какое-нибудь начнете?
– Может быть... Пока не знаю...
–Алимжан, мы хотели бы надеяться, что никаких сомнительных дел вы не станете касаться.
– Зачем мне это? Я хочу спокойной жизни, легального бизнеса. Собственно, у меня всегда был только легальный бизнес, но пресса превратила меня в «вора в законе», хотя для этого нет никаких оснований. Поверьте, меня так измучила заграничная жизнь, что я хочу только спокойствия.
– Вы уже знаете, где будете жить?
– Да, у меня есть квартира, правда, она нуждается в хорошем ремонте. Пока придется остановиться в гостинице.
– В «Метрополе»?
– Да, – кивнул я. – Вижу, вы все про меня знаете.