Мой сон о тебе
Шрифт:
После того, как мы расстались, я принял решение, простое, как все гениальное: я больше никогда никого не полюблю.
Сижу в Уотерфене и думаю о Грейс.
Впервые мы попали в Уотерфен еще детьми. Скакали, как зайчата, по деревянному мосту, соединяющему городской парк с заповедником. Бегали по дорожкам из досок и по песчаным извилистым тропинкам. Шлепали по заболоченным прудикам, ловили
Грейс любила Уотерфен за то, что тот давал ей иллюзию свободы: можно было подождать с уроками. А я любила его просто за то, что он есть – полный жизни, лишенный притворства, не тронутый цивилизацией. Именно таким бог и создавал наш мир.
Мы бродили по безлюдному царству тростника и осоки, по полям, расцвеченным фиолетовыми всполохами кипрея. Слушали птичьи трели, доносившиеся из густой листвы. Шутили, мечтали, обсуждали школьные дела. Гуляли допоздна, пока вечерняя свежесть не остужала воздух.
И однажды нашли это дерево. В дальнем уголке заповедника, низко склонив над водой ветви, раскинулась величественная старая ива. Мы взбирались по испещренному морщинами стволу, ныряли в зеленый водопад листьев и, болтая ногами, улыбались друг другу, поглядывая на проходивших внизу людей. На неровной, покрытой наростами коре мы вырезали наши инициалы.
Несмотря на сырость и холод, залезаю, как в детстве, на дерево. Инициалы сохранились до сих пор: полустертые из-за дождя, поросшие мхом. Провожу по ним ладонью, стараясь не вспоминать о надписи на надгробном камне Грейс. Мы с Беном составили ее вместе: «Грейс Гарви. Обожаемая жена, дочь, племянница и внучка. Излучающая оптимизм. Исключительная и неподражаемая».
Я никому не рассказывала о дереве. Оно только наше, мое и Грейс.
Когда я закончила университет и вернулась в Эверсфорд, я не понимала, куда пойти работать. Грейс в это время путешествовала, а Эстер временно жила в Лондоне вместе с Гэвином. Без друзей я чувствовала себя одиноко. Только прогулки по Уотерфену, под птичьи трели, среди деревьев и цветов, придавали мне сил.
Снова размышляю о вакансии, про которую Гэвин говорил мне несколько недель назад. С тех пор я каждый день проверяю сайт Уотерфена. Информация о ней до сих пор не появилась, но я знаю, что в благотворительных организациях на все нужно время, что им не так-то просто добиться финансирования.
Однако даже если объявление о приеме на работу опубликуют, смогу ли я подвести Бена и доверить кому-то чужому мечту Грейс, словно ненужное наследство? И все же. У меня есть свои мечты. Например, работать здесь, в Уотерфене. Вдыхать среди тростниковых зарослей сладкий аромат лета, слушать трубные крики выпи, любоваться проносящимися по небу стрижами. Мокнуть под дождем, пачкаться в грязи, обливаться потом под жарким солнцем, задыхаясь от счастья. Это место приносит мне столько радости, и я бы хотела хоть как-то отблагодарить его.
«Прости, – шепчу я, обращаясь к незримо присутствующей Грейс. –
По дороге домой я ощущаю прилив смелости – то ли из-за воспоминаний о Грейс, то ли из-за надежды уйти из кафе. Поэтому решаюсь позвать Джоэла к себе на чай. В конце концов, мы уже неделю как соседи. К тому же он всегда может отказаться.
– У тебя здесь все так по-домашнему! – восклицает Джоэл, когда мы входим в гостиную.
Разматываю шарф и уже собираюсь по привычке кинуть его на диван, но, спохватившись, аккуратно складываю его и кладу на полку у двери. Ведь «по-домашнему» вполне может означать «не прибрано». Половина вещей так и лежит в коробках. Конечно, нужно было сначала все разложить по местам и только потом звать Джоэла в гости.
Прежде чем принять приглашение, он какое-то время колебался. Я даже испугалась, что поставила Джоэла в неловкое положение и он не знает, как отказаться. Но прежде, чем я успела пойти на попятную, Джоэл согласился зайти.
Надеюсь, он не считает, что квартира должна быть идеально чистой и стильной. Здесь нет ничего, что характеризовало бы меня как взрослого, успешного человека. Вся мебель осталась от прежних хозяев. У меня нет ни картин, ни дорогих статуэток, ни дизайнерских украшений. Только лоскутное покрывало, скрывающее пятна от кофе и вина на диване, старые пробковые подставки под чашки и набор разномастных кружек с изображениями животных – их мне часто дарят родители и друзья. В гостиной стоят два книжных шкафа разного цвета с книгами о природе и фигурки птиц и зверей – тоже подарки. На подоконнике – горшки с цветами. А проход в кухню загораживают еще не разобранные коробки. Только бы Джоэл о них не споткнулся!
На минуту забежав в спальню, переодеваюсь, поправляю прическу и провожу помадой по губам. Вернувшись в гостиную, предлагаю Джоэлу что-нибудь выпить.
– Есть кофе, чай и недорогое вино.
Помедлив, он выбирает вино. Пока я достаю из холодильника бутылку и разливаю напиток по бокалам, Джоэл подходит к книжному шкафу. Мерфи следует за ним. Наблюдаю, как Джоэл медленно проводит ладонью по корешкам книг: «Словарь растений», «Уход за деревьями», «Лишайники», «Чешуекрылые». Какой же он стройный и красивый! И спокойный. Мне бы очень хотелось узнать его получше.
– Боюсь, тут нет ничего стоящего внимания. Я скучный человек.
И это мягко сказано. В детстве я обожала книги и передачи о природе. Ранней весной выбегала босиком в сад и, пачкаясь в грязи, собирала палочки, листочки и яичные скорлупки. Иногда в жаркие летние вечера папа ставил деревянный ящик, а на него клал фонарь. Поутру мы находили в ящике привлеченных светом мотыльков: розовых бражников, пестрых медведиц-кайя, а еще крапчатых медведиц – этих бабочек с крыльями, напоминающими королевскую мантию, я любила больше всего. Мы любовались ими, а затем укрывали их в траве от птиц и солнечного света, чтобы ничто не грозило мотылькам, пока они спят.