Мой суженый, мой ряженый
Шрифт:
— Ну… принесите, — удивленно проговорила Женя.
Зинаида, переваливаясь, вышла из комнаты. Ее довольно долго не было, сериал уже успел начаться и вновь прервался рекламным блоком. Женя начала беспокоиться, не случилось ли чего, но тут Зинаида появилась на пороге. Вид у нее был чрезвычайно довольный и веселый. Она протянула Жене потрепанную тетрадь без обложки, всю исписанную мелким, бисерным почерком.
— Вот, глянь-ка.
Женя с изумлением смотрела на первую страницу. Перед ней был самый настоящий конспект, причем именно по линейному программированию, по той
Записи, правда, весьма устарели, однако многое совпадало один в один.
— Чье это? — спросила Женя, ошарашенно глядя на Женькину мать.
— Мое.
— То есть… это писали вы?
Зинаида вдруг потупилась, опустила голову.
— Не знаю. Может быть.
Женя поняла, что более точного ответа ей не добиться. Она вернула тетрадку Зинаиде, та бережно прижала ее к груди.
— А Женя знает, что у вас есть эти записи?
— Женька? — Зинаида поспешно замотала головой. — Нет. И ты ему не говори. Ничего не говори, а то он будет ругаться.
— За что ругаться?
— Не знаю. — Зинаида взглянула жалобно. — Он всегда ругается. Я его боюсь.
«Я его тоже боюсь», — хотела сказать Женя, но промолчала, только мрачно усмехнулась. Она чувствовала себя полностью здоровой, и ей захотелось уехать. Немедленно, сейчас же. Она схватила одежду и бросилась в ванную. Руки у нее дрожали от нетерпения. Скорее, скорее, пока Женька не позвонил, пока она не услышала звук его голоса!
Полностью готовая, Женя вернулась в комнату, собрала с тахты книги, побросала их в сумку. Зинаида увлеченно смотрела фильм, тетрадь лежала рядом с креслом на полу.
— Зинаида Максимовна, я ушла, — сказала ей Женя. — Передайте Женьке, что я ему позвоню. Вечером.
Та кивнула:
— Передам.
Женя вышла в прихожую, надела пальто и сапоги. Подумала — и надвинула на голову капюшон. Затем переступила порог и захлопнула дверь.
18
Она решила, что позволит себе взять машину. Денег в кошельке было достаточно, и Женя, остановившись у шоссе, подняла руку. Рядом затормозил серебристый «БМВ». За рулем сидел красивый, молодой брюнет в шикарной, шоколадного цвета дубленке.
— Привет, малышка. Далеко путь держим?
— Далеко, — призналась Женя. — На другой конец Москвы. Вас это пугает?
— Нисколько. — Парень подмигнул и распахнул дверку. — Садись.
Женя вдруг заколебалась. По виду красавчик был вполне нормальным, но кто его знает? На таких дорогих тачках частенько ездят бандиты.
— Ну, ты чего? — удивился брюнет. — Денег нету, что ли?
— Есть.
— Так давай, не тормози. Я тебя хоть на край света довезу, еще и телефончик спрошу. Ты такая красавица, просто отпад.
Женя понемногу успокоилась. Она залезла в салон, откинулась на мягкую спинку. Машина понеслась вперед — почти беззвучно.
— Учишься, работаешь? — поинтересовался парень, искоса разглядывая Женю.
— Учусь.
— В институте?
Она кивнула.
— А курс какой?
— Последний. Весной диплом.
— Не замужем?
Женя улыбнулась.
— Пока
— А спонсор у тебя есть? — по-деловому осведомился парень.
Женя пренебрежительно дернула плечиком.
— Обойдусь без спонсора.
— Да ты что? — водила присвистнул с изумлением. — Надо же, какая самостоятельная! Зря. Тебе с твоей внешностью только бровью шевельнуть — цацками забросают.
— Меня это не прельщает.
— А что тебя прельщает? — Брюнет, заинтригованный, наклонился к Жене поближе, насколько ему позволял руль. — Может быть, экстремальный секс? А? Так ты учти, я в этом спец.
— Увы, снова мимо, — насмешливо проговорила Женя, отодвигаясь к окошку.
Она уже совсем не боялась, попутчик был перед ней, как на ладони: нагреб кучу денег и думает, что стал круче ниагарского водопада. Все его спонсорство — это, небось, пара золотых колечек и цепочек, да кормежка в ресторане. Десятки девчонок мечтают об этом, как о манне небесной. Но только не она. Ей нужно другое, совсем другое. Что-то, что не измерить ни золотом, ни бриллиантами, ни количеством освоенных поз из Кама Сутры. Что есть только в Женьке, в ее Женьке, в нем одном, несмотря на его черствость, несговорчивость, тупое упрямство и сумасшедшую Зинаиду в придачу.
Парень, будто услышав Женины мысли, неожиданно смолк, и продолжал рулить, уже не глядя на нее. За всю дорогу они больше не проронили ни слова. Лишь остановившись у ее дома, брюнет произнес со вздохом:
— А характер у тебя стервозный. Кто-то намучается. Передай ему мои соболезнования.
Женя невольно усмехнулась. Вот уже неправда. Если кто и мучается из них с Женькой, так это она и только она. Едет и трясется, вдруг он сейчас позвонит?
Женя расплатилась с водителем и поспешила наверх, в квартиру. Она была уверена, что мать на работе, но та оказалась дома.
— Ты? — Ольга Арнольдовна пристально смотрела на стоящую в прихожей дочь. — Ты же должна быть в библиотеке.
— Я нездорова. Где-то подхватила грипп.
— Что, и температура есть? — Тон Ольги Арнольдовны слегка смягчился, но все равно — остался отчужденным и недоверчивым.
— Вчера была под тридцать девять.
— А сегодня? — Мать глядела уже с откровенным испугом.
— Сегодня тридцать семь и пять. Это почти нормально. Я буду заниматься. Весь день.
— Давно бы пора. — Ольга Арнольдовна вздохнула и скрестила руки на груди. — Господи, на кого ты стала похожа!
Женя, не обращая внимания на ее слова, снимала пальто.
— Как ты могла больная поехать к нему? Как собачонка какая-то! Грипп почти всегда дает осложнение на сердце. Тебе надо было вызвать врача и лежать.
— Я и лежала. До самой ночи. — Женя обезоруживающе улыбнулась матери. — Женька за мной ухаживал.
— Знаю я его ухаживания, — ворчливо заметила Ольга Арнольдовна. — Небось, целый день из твоей постели не вылезал, пользуясь случаем.
— Ничего подобного, — обиделась Женя, вспомнив, как бережно и осторожно вел себя вчера с ней Женька, ни разу даже пальцем не тронул, боясь причинить ей боль или неудобство. А мать считает его похотливым самцом!