Мой Темный Квартет
Шрифт:
– Ты не должна, Лекс. Не … не уходи .., – он сглотнул, прижимаясь дрожащими губами к ее руке, – не бросай меня. Живи, живи еще …
– Я устала, Чак... О, я так устала, – она нежно потерлась о его руку, – и они ждут меня. Там. Я знаю.
– А я? Ты оставляешь меня совсем одного. Вы все ушли, все меня оставили …
– Ты заслуживаешь жить, жить еще, дорогой. Не спеши...
– Меня тут ничто не держит. Только ты держала. Сначала Брайан, потом Айзек, Алан … Из всего нашего Квартета остался лишь я .., – он замолчал, кусая
– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Люблю вас всех.
– А я люблю тебя. Мы все. Всегда любили … Знаешь, – он горько усмехнулся, – это, наверное, смешно, но все так, все четверо в одну … Глупо, да?
– Нет, – она покачала головой, улыбаясь, – не глупо.
Еще минут десять они так сидели, держась друг за друга, за жизнь, за их воспоминания. Потом Лекс подняла глаза, глубоко вдохнув.
– Пора, Чак …
– Нет, Ли, нет .., – он затряс головой, – пожалуйста...
– Мне больно, милый. Я устала … я … я держусь только ради тебя …
– Так держись, держись еще …
– Чак .., – она вскинула на него ресницы, и он замолчал, кусая губы.
– Да я понимаю … Только … передай им привет, хорошо? – мужчина сглотнул, задыхаясь, – и скажи Айзеку, что … что мне жаль … что я люблю его … Передай ему привет … Он навсегда остается моим любимым братишкой …
– Хорошо, Чак … хорошо, – приподняв голову, она мягко коснулась его морщинистой щеки, – а сейчас иди, иди … Я знаю, что он придет … Знаю …
– Ты уверена?
– Он всегда приходил. И сейчас придет, – твердо произнесла она, кивая, – придет.
– Хорошо … Прощай, Ли .., – быстро поцеловав ее в лоб, Макклаймен вышел из палаты, прикрыв за собой дверь. Алексис медленно приподнялась на подушках, ложась удобнее, и прикрыла глаза, глубоко дыша. Она расслабилась, отпуская усталые конечности. Яркий солнечный свет пробивался сквозь прикрытые веки, лучи согревают изможденное тело, наполняя его иссохшие клетки теплом, живительным светом.
– Ну здравствуй .., – послышался тихий, нежный шепот, и женщина, открыв глаза, увидела в лучах солнца стройную фигуру молодого парня, глядящего на нее сверху вниз. Загорелая кожа, не тронутая морщинами, пухлые губы, улыбка, блеск юных глаз.
– Не смотри на меня .., – задыхаясь, прошептала Лекс, отворачивая лицо, – я … я постарела … я страшная … не смотри на меня … Я … я уже не та, а ты … ты .., – ее сердце бешено стучало, когда она, косясь на него краем глаз, дрожала от его молодой свежей красоты, его жара, юности, чистоты, в которую она когда-то влюбилась.
– Глупенькая .., – усмехнулся Брайан и, наклонившись, повернул к себе ее лицо, – ты всегда для меня красивая. Самая красивая, самая желанная, самая нежная. Не вздумай отворачиваться от меня сейчас, милая. Я здесь ради тебя.
– Ты заберешь меня с собой? – прохрипела она, глотая слезы, – заберешь?
– Конечно. И больше никогда тебя не отпущу.
– А … а Айзек?
– Все может быть .., – он протянул ей руку, – тебе только нужно мне довериться.
– Я всегда тебе доверяла, – не задумываясь, прохрипела Лекс, беря его руку и крепко сжимая ее своей старушечьей рукой. Брайан мягко улыбнулся и, наклонившись, прижался к ее лбу, затем нежно поцеловал потрескавшиеся губы. Женщина расслабилась от прикосновения давно забытых губ, позволяя свету, источаемому им, поглотить ее без остатка, и она воспарила, воспарила в свет и их сердцебиение …
Когда Лекс открыла глаза, вокруг был свет, только свет, чистый, невинный, непорочный. Она огляделась и опустила глаза, глядя на себя: она была словно одета в мраморно-белый костюм, плотно облегающий ее тело. Создавалось впечатление, что она полностью обнажена, хотя именно так она себя и чувствовала — хрупкая, открытая, девственно-невинная. Она коснулась своих черных волос, мягкой кожи, тела, юного и свежего, словно не было всех этих лет, всего этого времени, старости …
– Лекс .., – послышался тихий шелест за спиной. Обернувшись, девушка увидела Алана и Айзека, таких же нагих и чистых, но не было и намека на смущение: она слишком сильно любила, слишком долго скучала.
– Мальчики .., – сорвалось с ее губ, и она бросилась вперед, обхватывая их руками и прижимаясь к ним всем телом, – мальчики … мальчики мои .., – шептала она, целуя их нежные лица, ловя губами их улыбки, пока их крепкие, надежные руки обнимали ее, – я … я так скучала … А вы, – она лукаво посмотрела на них, – вы все это время были тут, вместе?
– Как-то так вышло, – кивнул Айзек, сверкая белозубой улыбкой, – кокнулись и оп! – уже тут, рядышком. А .., – он помолчал, кусая губы, – как там мои … ?
– Все с ними отлично. Линдси написала книгу, Томас и Джеймс исколесили весь мир. А Чак передал вам привет, – она окинула обоих многозначительным взглядом.
– Да, – нежно усмехнулся Алан, почесав подбородок, – наш самый живучий товарищ...
– Он очень скучает …
– Мы знаем, Ли, знаем .., – они помолчали, не зная, радоваться ли им или грустить. Смерть показалась им не такой уж и страшной, как они думали, но в то же время было бы легче, если бы они вместе были. Правда, можно ли желать другу смерти? – Бред какой-то …
– Я запуталась, – призналась Лекс, тряхнув волосами, – не знаю, что сказать …
– Может, «привет»? – послышалось из-за спины, и друзья, обернувшись, увидели широко ухмыляющегося Брайана, положившего руки на бедра. Девушка ошарашенно приоткрыла рот, задохнувшись от его красоты: чистейшая бледная кожа, блестящие угли глаз, иссиня-черные лохматые волосы, стоящие торчком, мускулистое тело. Он словно сошел со страниц их памяти, такой же молодой и уверенный, как раньше.
– А вот и ты, – фыркнул Хандерсон, улыбаясь, – мы уж заждались.