Мой Темный Квартет

Мелроуз Алекс

– Ты никогда не уходил, – с слабой улыбкой кивнула она, часто моргая, – я знаю, знаю, милый. Ты бы не мог … не мог нас бросить.

– Не мог .., – подтвердил тот, соприкасаясь с ней носами. Они замолчали, не находя еще слов. А зачем они? Они молчали так долго, так долго ждали, верили, любили … Слова не обязательны, сердце скажет гораздо громче и понятнее, чем сотни фраз, писем и признаний. Слова растворятся в небытие, канут в Лету, исчезнут, сотрутся со страниц истории, а чувства никогда, сколько бы не прошло времени, сколько бы ни было ошибок, ссор и недомолвок. То, что в душе, гораздо сильнее самого многословного признания. Блеск глаз, улыбка, адресованная только одному на всем свете человеку, понятное только им касание — вот, что вечно, вот, что искренне, вот, что правдиво.

– Па...па? – тишину разрешал тихий, едва

уловимый за шумом грозы голос мальчика. В дверном проеме, на фоне сверкнувшей молнии, его маленькая, худенькая фигурка в большой пижаме казалась еще меньше и беззащитнее. Алексис подняла глаза, глядя на сына, а Брайан … он задохнулся, медленно отступив. Его лицо стало мертвенно-белым, восковым, губы дрогнули, он даже пошатнулся, хватаясь за стену. Огромные крылья бессильно опали на пол, безжизненно трепыхаясь на слабом сквозняке, – папа?.., – снова повторил Эй-Джей, сглотнув. Он широко распахнул шоколадные глаза, скользя по фигуре мужчины. Он мелко дрожал, шевеля босыми ногами по холодному полу, нервничая, не зная, что ему делать. Он сдерживался от того, чтобы кинуться вперед, но и на месте не мог устоять. Его детский мир сейчас рушился, и он не знал, что ему делать, как пережить это.

– Джей .., – с губ Брайана сорвался скорее стон, переходящий в шепот, чем голос. Он вмиг утратил все свое равнодушие и непоколебимое спокойствие, словно из него только что вынули сердце демона, оживляя чувствительную человеческую душу.

– Папа! – голос отца окончательно сломал его, и мальчишка бросился вперед, обхватывая его шею руками, высоко подпрыгнув. Он уткнулся лицом в его грудь, вцепившись в него всеми конечностями, часто моргая, – папа! Папа! Папа! – как заведенный повторял он раз за разом, счастливо улыбался. А Брайан припал спиной к стене, прижав сына в себе, прикрыв глаза. Его лицо разрезала страшная мука, словно его душа кровоточила болью, кровавой и черной. Он неумело обнимал ребенка, боясь сделать ему больно и в то же время не желая его отпускать. Алексис закрыла рот руками, качая головой, не сдерживая слезы. Сколько раз она рисовала в своем воображении эту картинку, но ни один вариант не шел ни в какие рамки с реальностью. Ее сердце рвалось от счастья, когда она видела эти сильные, любимые руки, обхватившие хрупкую фигуру сынишки, – я знал! – улыбаясь во все зубы, воскликнул ребенок, отстраняясь и глядя отцу в лицо, – я знал, что ты придешь! Я видел, видел тебя! Твою тень! И ты … ты именно такой, каким я тебя представлял. Ты … я люблю тебя!, – неожиданно тихо произнес он, положив руки ему на щеки.

– Джей .., – отрешенно повторил Брайан, не отрываясь от лица сынишки, – Джей …

– Пап, – лицо мальчика вдруг стало очень серьезным. Только у детей может быть такое выражение лица, суровое, с нахмуренными бровями и смешными складками между маленьких бровей, – а ты … ты ведь не навсегда? Ты не навсегда пришел? – по лицу мужчина скользнула боль, и он медленно покачал головой.

– Нет … я не могу …

– Я понимаю, – кивнул тот, облизав пересохшие губки, – у тебя … у тебя свои дела. Я … я понимаю. Но … ты же придешь еще раз, да?

– Джей .., – подала голос Лекс, глотая слезы. У нее сердце разрывалось от этого вопроса, и она не хотела, чтобы сыну было также больно, как ей.

– Я не знаю .., – отозвался Брайан, беспомощно посмотрев на девушку. Та подошла к ним и положила руку на плечо мальчика.

– Он не может, милый. Он … он занят.

– Я понимаю, – серьезно кивнул тот, посмотрев на нее, – но ведь один денек, один денек из 365 это не проблема? Всего 24 часика …

– Джей .., – с болью в голосе прошептала Маллейн, но Брайан ее неожиданно оборвал, внимательно вглядываясь в лицо сына.

– Нет. Я … я, наверное, смогу, – с долей неуверенности произнес он.

– Сможешь? – ее голос подскочил, а сердце пропустило удар.

– На счет дня я не уверен, а половина … 12 часов, пойдет? – обратился он к сыну. Джей широко улыбнулся и закивал так поспешно, что у него покраснела шея.

– Да! Да! Конечно!

– И когда? – заразившись оптимизмом и радостью сына, брюнет выдавил жалкую улыбку, – на твой день рождения, да?

– Я … я не знаю, – мальчик задумался, смешно зажав кончик языка между губами, – нет, наверное. Так будет нечестно, – наконец твердо произнес он, – если … если у меня будет сестричка, то она обидится, если ты будешь приходить на мой праздник, а на ее нет. Так не хорошо …

Лучше на мамин, приходи к ней на день рождения, – его глаза довольно заблестели, окрыленные идеей, – да, точно! На мамин! Сможешь, пап?

– Я .., – он помолчал, погладив сына по щеке. И вдруг его бледное, измученное лицо осветила искренняя яркая улыбка, – да, смогу.

– Сможешь?.. – не веря своим ушам, переспросила Лекс, забыв, как дышать. Брайан перевел сияющие глаза на нее и кивнул.

– Да, смогу, – и, притянув ее к себе, прижался к ее губам. Потом посмотрел на Эй-Джея, – но при условии, что ты сейчас пойдешь спать и будешь спать сладко-сладко.

– Хорошо, да, конечно! – поспешно закивал мальчик.

– И еще, – поставив его на пол, Брайан щелкнул его по носу, – не бойся заниматься тем, чем нравится, будь то танцы или рисование. Дерзай, живи, не стой на месте, слышишь?

– Да .., – детский голос предательски дрогнул.

– Обещаешь?

– Да. Обещаю, – вскинув подбородок, твердо повторил он.

– Вот и молодчина, – кивнул Адамс, – а сейчас спать .., – он вскинул руку, изящно повернув ее. Фигурка мальчика замерла и стала медленно таять, растворившись в воздухе через пару секунд, – он спокойно спит, – тихо произнес он, не глядя на девушку.

– Скажи, что ты не стер ему память, – попросила Лекс, коснувшись его руки.

– Я бы не смог, – хрипло отозвался он, покачав головой. Брюнетка обхватила ладонями его лицо, поворачивая к себе и заглядывая ему в глаза.

– Спасибо, спасибо, Брайан … И … он поймет, если ты не придешь …

– Нет, – он покачал головой, сверкнув глазами, – я обещал, я буду. Я буду приходить, Лекс, слышишь? – он с вызовом вскинул глаза, – буду.

– Хорошо .., – она прижалась носом к его носу, вдыхая его запах, – я … я могу всем рассказать?..

– Конечно, – он нежно поцеловал ее в щеку, – и, да … Передай Чаку и Кай, что мне жаль. Я не представляю, каково им.

Лекс кивнула, кусая губы. Она помнила тот страшный день, пять лет назад. Линдси и Айзек только-только поженились, очень спешно, так как не хотели тратить на пустые формальности время. Их влекли путешествия. Взяв с собой самое необходимое, что включало в себя мизер одежды и все, что может потребоваться беременной девушке. Лекс помнила, как Айзек светился, рассказывая всем о том, что он скоро станет папой. Они планировали долгое свадебное путешествие, не хотели сидеть на одном месте, мечтали постоянно менять место жительства … В тот день они проезжали мимо их родного города, планируя навестить друзей и семью. Линдси на уже большом сроке сидела сбоку от Айзека, исследуя карту. По ее словам, она не поняла, что произошло: машину вдруг накренило, и она, пробуравив забор, полетела с моста вниз, навстречу жадной глотке воды. Линдси даже не успела выкрикнуть, она только открыла рот, когда ее слух разрешал громкий крик Айзека. Все вокруг поглотил свет, а когда она открыла глаза, она лежала на асфальте около магазина недалеко от дома Макклайменов. Как позднее она узнала, машина сорвалась в реку, и парень погиб на месте, а она выжила из-за того, что он использовал всю свою Силу, вложив ее в одну большую вспышку, чтобы перенести ее через пространство. Именно такой вывод сделал Алан. Через пару месяцев родились два прелестных малыша, мальчики-близнецы, и именно они удержали безутешную Линдси от самоубийства. Она не хотела жить, ей не нужна была жить, и Лекс с Аланом и Чаком почти год приходилось следить за ней и ее детьми. Только спустя время она успокоилась и с невероятной нежностью и заботой стала следить за своими мальчиками, оберегая их, как зеницу ока.

– Они бы хотели увидеть тебя, – прошептала Лекс, посмотрев на него, – Чак, Алан, Линдси … дети Айзека …

– Я видел их, – слабо улыбнулся он, – те еще хулиганы, точь-в-точь Айз.

– Ты … ты видел его … там?

– Нет, – он покачал головой, – но это хорошо. Значит, он в другом, лучшем мире.

– Брайан .., – вдруг резко оборвала его девушка, и ее губы дрогнули. Черные глаза скользнули по ее лицу, выискивая причину ее беспокойства, – я … я … Я хотела …

– Что?

– Просто .., – она дернулась вперед и поцеловала его, обхватив его шею руками, прижимаясь к нему всем телом. Брайан замер всего на мгновение, а потом жадно ответил на поцелуй, скользя руками по ее телу, изучая давно потерянное и такое желанное тело. Они целовались неистово, смаргивая боль, высушивая ее в своих сердцах, делясь ею и растворяясь друг в друге.