Мой темный принц

Хантингтон Паркер С.

— Ты лжешь.

— Не-ет. — Он протянул на букву «Е». — Я также продержался с тобой сорок минут.

— Теперь я знаю, что ты врешь.

— Ладно, я соврал. — Он сделал паузу. — Я продержался пятьдесят минут, а не сорок.

Я рассмеялась. Он тоже засмеялся. И на крошечную, мимолетную секунду мы снова были собой. Что бы это ни было.

Оливер свернул направо, на широкую, обсаженную деревьями дорогу. Прошла добрая миля, прежде чем мы добрались до огромного тупика. С каждой стороны от него отходило по два особняка на бесконечных подъездных дорожках,

а в центре возвышался третий особняк, стоявший в холме, который возвышался над остальными. Дома возвышались, как три короля, подавляя своими размерами и архитектурой. Ничто в этом виде не казалось знакомым.

— Это Дорога Темного Принца. — Оливер постучал ногой по педали газа, наконец-то перейдя на более быстрый темп езды. — Моя - направо. Там есть свое озеро. Ну, это скорее залив, который впадает в Потомак. Тебе понравится.

Я прочистила горло, гадая, когда же оно высохнет.

— Ты имеешь в виду наше.

— Что? — Он повернулся ко мне, смущенный. — О, да. Наше. Прости.

У меня в животе завязался маленький узелок. Я отмахнулась от него, впитывая в себя впечатления от дома.

— Это тот дом, который отец купил тебе после того, как провел год в командировке?

— Ты помнишь это?

— Да. Я помню, что у тебя была лошадь.

— Она в конюшне на заднем дворе. Теперь у меня их две. Усэйн Кольт и Эл Капони.

Я хихикнула в рукав.

— Один для меня, а другой для тебя?

Он припарковался рядом с римской статуей на выложенном золотым кирпичом автодроме, бросил тоскливый взгляд на окна южного крыла своего особняка и тяжело сглотнул.

— Да. Может, я как-нибудь научу тебя ездить верхом на Усэйне Кольте.

— У меня есть лошадь, а я так и не научилась ездить верхом?

— Хочешь верь, хочешь нет, но ты не во всем лучшая.

Я надула губы.

— Это не то, что я помню.

Он отстегнул мой ремень безопасности, обогнул машину и открыл мне дверь. Я приняла его руку, покачиваясь от последних порывов зимнего ветра. Пышные сады обрамляли возвышающийся каменный фасад поместья. Шпили и дымовые трубы пронзали небо. По витиеватым колоннам, обрамляющим двойные двери, полз плющ.

Он жил в замке.

Мы жили в замке.

— Добро пожаловать домой, Обнимашка.

Но это совсем не было похоже на дом.

По непонятной причине он казался чьей-то позолоченной тюрьмой.

20

Оливер

Я всегда знал, что Карма знает мой адрес и рано или поздно нанесет мне визит. Но я и представить себе не мог, что она вынесет наказание в виде моей первой и единственной любви, достающей из бардачка шипастый фаллоимитатор и вынуждающей меня оправдываться.

Оправдания не было.

Все началось как небольшой тест. Чтобы проверить, смогу ли я работать так же, как и все остальные, с реквизитом, неимоверным количеством алкоголя и ДНК длиннее, чем «Властелин колец».

Как только я понял, что оборудование не поможет,

я спрятал его в очевидных местах, чтобы сбить друзей со следа. Конечно, я знал, что они считают мой глупый поступок чуть менее правдоподобным, чем политическое обещание в предвыборный сезон. Но чем больше я нагнетал обстановку, чем больше старался сохранить ее в неприкосновенности, тем меньше они лезли на рожон.

Впрочем, так было не всегда.

В последнее лето, которое мы с Брайар провели вместе, - лето, когда у нас был секс, - все, что мне было нужно, это чтобы она дышала, даже не находясь рядом со мной, и мне этого было достаточно.

Я толкнул дверь.

— Добро пожаловать домой, Обнимашка.

Трио и Гизер выскочили из семейной комнаты - Трио на трех похожих на прутики борзых ногах, а Гизер на скейтборде. Брайар присела и позволила двум моим уродливым, как грех, собакам лизать ее лицо и прыгать на нее, осыпая их носы поцелуями.

Поскольку собаки, в отличие от людей, добры по своей природе, они не стали расспрашивать о незнакомце в их доме и отреагировали с энтузиазмом убежденного свифтианца. Трио перекатился на спину и подставил ей живот для поглаживания, а Гизер навострил свои большие ушки, умоляя почесать место за ними.

— Ребята, вы рады видеть маму? Правда? — ворковала Брайар.

Мне хотелось убить себя. Не из-за чувства вины, а потому что это давало мне возможность заглянуть в альтернативную вселенную. Ту, где я не облажался с Брайар. В которой она действительно могла бы стать матерью этих собак. В которой мне не нужны были шипастые дилдо и пояса целомудрия, чтобы сбить друзей со следа, потому что я боялся, что хоть унция их сострадания разрушит стальную стену, которую я воздвиг вокруг себя.

Она минут двадцать возилась с собаками, пока я нервно поглядывал на второй этаж. Я знал, что мой сожитель не выйдет. Он никогда и не выходил. Ни разу за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как я разрушил наши жизни.

Но он не хотел, чтобы она была здесь.

У нас были ядерные аргументы по телефону по поводу ее переезда сюда. В конце концов, он ничего не мог поделать.

Это был мой дом.

Я прервал ее любовные утехи с щенками, потянулся к полкам из черного ореха от пола до потолка и достал голубую розу, которую выбрал заранее.

— Роза для моей Брайар Роуз.

Брайар подняла голову, ее рука обхватила Гизера. Трио бегал вокруг нее кругами, виляя хвостом так сильно, что его тело раскачивалось из стороны в сторону, не обращая внимания на сдержанную мамину улыбку. Ее зрачки сфокусировались на розе. Она медленно встала, вырвала ее из моих пальцев и прижала к своему маленькому носику.

Мое сердце сжалось, и я даже не знал, почему.

— Ты помнишь? — прохрипел я.

— Думаю, да. — Ее пальцы перебирали лепестки голубой розы. Она казалась завороженной этим. — Я помню, как ты рассказывал мне, что каждая роза должна быть окрашена индивидуально, и что тебе приходится заказывать их откуда-то издалека. — Она подняла глаза. — Это наша традиция?