Мой темный принц

Хантингтон Паркер С.

Он издал звук, что-то похожее на стон.

— Ты не против, если я тоже почищу свой член?

— Нет. — Мой голос был густым и сиропным, так не похожим на меня. — Гигиена превыше всего.

Мои бедра покачивались взад-вперед в ритме биения наших сердец. Даже из душа я все еще чувствовала его. Его горячее дыхание. Его невозможный пульс. Его глаза касались меня повсюду.

Я хотела утонуть в этом мужчине и никогда не выныривать на поверхность. Он мог бы погубить меня, если бы захотел. На самом деле я почти потеряла план. Свою

цель. Причина, по которой я заставила его поддаться искушению.

Рука Олли скользнула по его члену от корня до головки.

— Мы должны это прекратить.

Он провел большим пальцем по щели на кончике, дрожа от вожделения и возбуждения, и его глаза впились в мои.

— Нет. — Я ускорила ритм. — Я слишком близко.

— Я не могу. Я не могу. — Оливер покачал головой, отпустив свой налившийся член. Вода хлестала его по спине, когда он упирался обеими ладонями в мозаичную плитку. — Это не нормально. Я не могу так поступить с тобой.

— Я так близко.

Я действительно была близка.

Тяжелая одышка прорвалась сквозь меня. Я покрутила свой клитор, прежде чем погрузить в себя два пальца. Я не знала, как это объяснить, но я знала, что это было горячее, чем любой секс, который у меня когда-либо был - и когда-либо будет. Просто осознание того, что Оливер здесь. Передо мной. Теряет рассудок - свой разум - из-за меня.

Это было все, чего я когда-либо хотела.

И все же.

И это волновало и угнетало меня одновременно.

— Я вижу это. — Он сглотнул. — У тебя захватывает дух, когда ты кончаешь.

Это было все, что мне нужно, чтобы подтолкнуть меня к краю. Мое сердце забилось, кожа покраснела, а стены запульсировали, когда горячая волна удовольствия прокатилась по мне, начиная от кончика черепа и до самых пальцев ног.

Я парила, закручивалась в спираль, поддаваясь сладостному желанию. Прошло мгновение, и все мое существование зависло в воздухе. Я откинула голову назад, закрыла глаза и позволила себе почувствовать перемены.

Через несколько мгновений я открыла глаза и обнаружила, что Оливер уже стоит на ногах. На его талии висело полотенце. Он смотрел на меня со смесью растерянности и ужаса. Меня осенило, что я только что сделала. Как близко я была к тому, чтобы переспать с ним.

Я встала, усмехнулась и подошла к нему, покачивая бедрами. Его взгляд задержался на них, прослеживая очертания моей талии, а затем переместился вниз между бедер. Я остановилась, когда дошла до него, и провела пальцами, которые были внутри моей киски, между нами.

Я приподняла бровь.

— Хочешь попробовать?

— Больше всего на свете, — прохрипел он. — Но я не могу. Пока к тебе не вернется память.

— Ну что ж.

И все же я придвинулась к нему ближе. Мои соски целовали его грудь, когда я встала на цыпочки и потянулась за его спиной, чтобы выключить кран. Как только он зажурчал, моя кожа покрылась колючками от хрустящего воздуха.

Оливер затаил дыхание, когда мы

соприкоснулись. Опьяненная властью над ним, я погладила его по соскам. Он затаил дыхание и стал жутко неподвижным.

Его глаза захлопнулись. Он глубоко втянул воздух, вдыхая мои пальцы. Из глубины его горла вырвался стон.

— Брайар.

Я потянулась, прижимаясь к его обнаженному телу, как к луку.

— Может быть, в следующий раз, да?

Моя стекающая киска встретилась с его полотенцем - и с пульсирующей эрекцией, которую оно не смогло скрыть.

— Определенно, блядь.

Я развернулась и пошла прочь.

1:0 в пользу гостевой команды, мудак.

Я вела счет.

Потому что раньше, перед озером, которое напоминало мне то, у которого мы влюбились, я, наконец, вспомнила свое уродливое прошлое.

Пятнадцать лет назад Оливер фон Бисмарк бросил меня.

На этот раз уходить буду я.

Но не раньше, чем нанесу ему рану, более глубокую, чем та, которую он нанес мне.

44

Оливер

Ромео Коста: Ну? К ней вернулась память?

Олли фБ: Нет, но мне собираются ампутировать член, чтобы я перестал терзать ее каждую ночь.

Зак Сан: Ты не думал спать в разных кроватях? Или домах, учитывая, что вы практически незнакомы.

Олли фБ: Как бы отреагировала Фэрроу, если бы ты сказал ей, что хочешь спать в разных кроватях?

Ромео Коста: Она бы перевернула его, как донер-кебаб, и наблюдала, как он медленно кружится над огнем, пока она читает ему список величайших достижений его деловых конкурентов.

Олли фБ: Спасибо.

Ромео Коста: Ты можешь просто сказать ей правду.

Олли фБ: Доктор Коэн сказал, что это отбросит ее назад.

Ромео Коста: С каких это пор ты заботишься о том, чтобы поступать правильно?

Олли фБ: Это меньшее, что я могу сделать после того, как разбил ей сердце.

Зак Сан: Лучше разбить сердце, чем ломать свои яйца.

Ромео Коста: Бедный Зак. Он наконец-то открыл для себя секс и больше не способен думать о том, что находится в голове над его плечами.

Олли фБ: Кстати, об угрожающих яйцах: вы двое все еще придете сегодня на ужин, верно?

Ромео Коста: К сожалению. Даллас приглянулась твоя невеста.

Олли фБ: Фальшивая* невеста.

Зак Сан: Настоящие* чувства.

Олли фБ: Все, что я чувствую к ней, это сочувствие и чувство вины.

Ромео Коста: Это уже больше чувств, чем ты проявлял ко всем женщинам, с которыми был за последние пятнадцать лет.

Олли фБ: И все же... все же не так много, как Закари Сан, унизивший себя перед целым стадионом спортивных болельщиков, в унизительнейшем из всех унижений. Тебе повезло, что никто не успел снять это на камеру, иначе ты стал бы интернет-сенсацией.