Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

Почему он говорил так, будто я ваза? И что, черт возьми, он предлагал?

— Я не сломана, — я толкнула его, наполовину переходя на бешенство. Его хватка на мне только напряглась в ответ, — и я не товар, который можно купить.

— Застегни молнию, Даллас, — дыхание папы было затрудненным и тяжелым. Пот, какого я никогда раньше не видела на нем, струился по его вискам. Он встал между нами, как будто не мог доверять ни одному из нас, чтобы не начать новый сеанс занятий любовью. И, наконец, Ромео

отпустил меня. — Я не совсем понимаю, что вы предлагаете, мистер Коста, но это было всего лишь несколько поцелуев пьяной ночью…

Ромео поднял руку, чтобы остановить его.

— Я знаю, на что похожа киска вашей дочери, сэр. На вкус тоже, — он лизнул подушечку большого пальца, не прерывая зрительного контакта с папой. — Вы попытаетесь выпутаться из этого, пока не посинеете. Мир купит мою версию. Мы оба это знаем. Ваша дочь моя. Все, что вы можете сделать сейчас, это договориться о достойной сделке.

— Что там происходит? — Барбара стояла в толпе. — Есть ли предложение?

— Лучше бы было предложение, — предупредил кто-то другой.

— Я даже не знала, что они знакомы, — воскликнула Эмили. — Она говорила только о десерте.

Стыд окрасил мое лицо в розовый цвет.

Единственным, что удерживало меня на ногах, было глубоко укоренившееся сознание того, что я никогда не позволю этому ужасному человеку победить.

Мой гнев был таким острым, таким ощутимым, что я почувствовала его кислый привкус во рту. Он покрывал каждый уголок, капая в мой организм, как черный яд.

Папа понизил голос, обрушивая на Ромео всю ненависть, которая у него была.

— Я обещал свою дочь Мэдисону Лихту.

— Лихт теперь не тронет ее двадцатифутовым шестом.

— Он поймет.

— Поймет ли? — Ромео изогнул бровь. — Не говоря уже о том, что его невеста была поймана с моими пальцами под ее платьем на глазах у всего ее родного города, я уверен, вы знаете, что мы непримиримые конкуренты в бизнесе.

Дамы и господа, мужчина, который явно хочет на мне жениться.

Можно с уверенностью предположить, что Эдгар Аллан По не переворачивался в гробу, беспокоясь о том, что его могут сбросить с пьедестала Великого Поэта.

— Эй, пойми. Это моя дочь, и я…

— Отдал ее какому-то состоятельному придурку, который, я уверен, будет обращаться с ней, как с мебелью в стиле барокко, — в голосе Ромео не было веселья. Нет и победы. Он сообщил новость, как угрюмый греческий бог, решающий судьбу простого смертного. — Нет никакой разницы между тем, что я ей предлагаю, и тем, что предлагает Мэдисон Лихт, кроме того факта, что я скоро буду стоить двадцать миллиардов долларов, а его компания еще даже не стала публичной.

Вся тяжесть мира обрушилась на меня, когда я поняла две вещи:

1)

Ромео Коста точно знал кто я, когда прибыл на этот бал. Он разыскал меня. Заманил меня внутрь. Убедился, что он привлек мое внимание. Я всегда была его целью. В конце концов, он сам сказал это – Мэдисон Лихт был его врагом, и он хотел все испортить для него.

2) Ромео Коста был таким ублюдком, что женился бы на мне, несмотря на то, что сделал несчастными всех участников этого союза, просто назло моему жениху.

Бывшему жениху, скорее всего.

Я в ярости бросилась вперед, ударив его ладонями грудь.

— Я не хочу на тебе жениться.

— Чувства взаимны, — он шагнул еще ближе, взял мою левую руку и снял с моего пальца обручальное кольцо Мэдисона. — Увы, традиция есть традиция. Я прикоснулся, я разрушил. Поприветствуй своего нового жениха, — Ромео осмотрел кольцо, зажатое между пальцами, и не впечатлился. — Эта штука едва ли стоит шестнадцать тысяч.

Он швырнул его в толпу, и несколько недостойных девиц попытались его поймать.

Воздух вышел из моих легких.

Ромео посмотрел на моего отца с бесстрастным выражением лица, уверенный, что, несмотря на мое безрассудство, я не посмею нарушить приказ патриарха, если он решит, что мы должны пожениться.

Нет.

Нет-нет-нет-нет-нет.

— Папа, пожалуйста, — я бросилась к нему, переплетая свою руку с его.

Он дернулся от моего прикосновения, сердито глядя на свои туфли, изо всех сил пытаясь регулировать дыхание. Мои щеки вспыхнули от неприятия, как будто он ударил меня.

Мой отец никогда еще не был так жесток ко мне.

Я хотела плакать.

Я никогда не плакала.

У зла было лицо. Оно было потрясающе красивым... и принадлежало человеку, который только что стал моим будущим мужем.

— Почему бы нам не обсудить это вдали от посторонних глаз? — папа огляделся, измученный и пораженный болью. Вероятно, я запятнала и этот смокинг для него, как запятнала свое будущее. — Мистер Коста, немедленно ко мне домой.

Проходя мимо, Ромео Коста провел рукой по моему плечу, не удостоив меня ни малейшего взгляда.

— Испорчена песочным печеньем, — он засунул в рот жвачку, когда его внушительная фигура спустилась со сцены. — Как пали могучие.

ГЛАВА 3

Олли vB

@RomeoCosta, каково это – оторваться на скандале?

Добро пожаловать в клуб, сынок.

У нас есть закуски. И семья Кеннеди.

Ромео Коста

www.dmvpost.org/ Наследник Бисмарк пойман за ужином с женой губернатора.

Олли vB

Называй меня папочкой, и я, возможно, передам тебе свои навыки.