Мой темный Ромео
Шрифт:
И я танцевала.
Сначала с Дэвидом из церкви.
Затем был Джеймс из старшей школы.
И, наконец, Гарольд с соседней улицы.
Они раскручивали меня, опускали в нескольких дюймах от мраморного пола и даже позволили мне станцевать несколько вальсов.
В общем, я почти восстановила уверенность в том, что вечер удался. Пока Гарольд не склонил голову, когда наша песня закончилась, и я не села на свое место.
Потому что, когда я повернулась, Ромео Коста снова был там.
Как
Примерно в двух дюймах от моего лица.
Возлюбленная Мать Мария, почему грех всегда должен быть таким соблазнительным?
— Мистер Коста, — я положила руку на голую ключицу, — извините, у меня кружится голова и я устала. Я не думаю, что смогу...
— Я возьму на себя инициативу, — он подхватил меня, паря ногами над полом, и начал вальсировать со мной без моего участия.
Здравствуй, красный флаг размером с Техас.
— Будь добр, опусти меня, — попросила я сквозь поджатые губы.
Его хватка на моей талии усилилась, контур его мышц поглотил меня.
— Пожалуйста, отбрось дамский вид. Я видел выступления Оливии Уайлд более убедительными.
Ох.
Я отчетливо помнила, что хотела отбелить глаза после просмотра «Эффекта Лазаря».
— Спасибо, — я расслабила мышцы, заставляя его держать весь мой вес или заставить меня обмякнуть на мраморе. — Быть респектабельным членом общества, честно говоря, утомительно.
— Ты пришла к моему столу за песочным печеньем, не так ли?
Возможно, любая другая девушка будет отрицать это сквозь зубы. Так получилось, что мне нравилась мысль о том, что он не является для меня главной достопримечательностью.
— Да.
— Они были впечатляющими.
Я посмотрела на его стол через его плечо.
— Там еще есть.
— Очень проницательно, мисс Таунсенд, — он закрутил меня с пугающим мастерством танцора бальных танцев. Я не была уверена, тошнило ли меня из-за того, что он двигался слишком быстро, или из-за того, что я была в его руках. — Я не думаю, что тебя заинтересует шампанское к нему? Мы с Оливером только что купили бутылку «Кристалл» тысяча девятьсот девяностого года.
Эта штука стоила тринадцать тысяч долларов.
Конечно же, я была не против.
Я попыталась соответствовать его безразличному тону.
— На самом деле, я думаю, что бокал был бы идеальным дополнением к песочному печенью.
Его лицо оставалось бесстрастным и неподвижным.
Господи, что понадобится, чтобы вызвать у этого человека улыбку?
Я смутно осознавала, что люди смотрят на нас.
Мне пришло в голову, что мистер Коста не танцевал ни с кем, кроме меня. Мне стало не по себе.
Саванна и Эмили упомянули, что он был здесь
Очевидно, они были ненадежным источником информации.
Я прочистила горло.
— Есть кое-что, что ты должен знать, — он посмотрел на меня сквозь свои светло-серые глаза, выражение его лица говорило мне, что не может быть чего-то, что я знала, чего не знал он. — Я помолвлена, поэтому, если ты хочешь познакомиться со мной…
— Узнать тебя - наименьшее из моих намерений.
Пока он говорил, я впервые заметила крошечный шарик жевательной резинки, раздавленный между его зубами.
Мята, судя по запаху.
— Слава Богу, — я расслабилась в танце, — я не люблю отказывать людям. Это просто извращение, понимаете?
Мне не нравилась идея жениться на Мэдисона Лихта, но я и не ненавидела ее.
Я знала его всю свою жизнь. Как единственный ребенок соседа папы по комнате в колледже, он появлялся во время каникул и случайных званых обедов.
Все в нем было адекватным.
Достаточно привлекателен.
Достаточно богат.
Адекватно воспитан.
Однако он терпел мою причудливость. Кроме того, его восемь дополнительных лет придали ему блеск опытного человека.
Мы ходили на два свидания, где он ясно дал понять, что позволит мне жить так, как я хочу. Редкость среди договорных пар в Чапел-Фолс.
Ромео Коста уставился на меня так, словно я сбросила на его порог горящую какашку, которую ему нужно было растоптать.
— Когда свадьба? — в его голосе была насмешка, плотно окутанная бархатом.
— Без понятия. Наверное, когда я закончу школу.
— Что ты изучаешь?
— Английская литература в «Эмори».
— Когда ты выпускаешься?
— Когда я перестану проваливать свои семестры?
Горькая улыбка тронула его губы, как будто он понял, что это должно было развлечь его.
— Как тебе это нравится?
— Никак.
— Что ты любишь , кроме песочного печенья? — казалось, он шутил со мной, чтобы я не ушла.
Я понятия не имела, почему.
Не похоже, чтобы ему так сильно нравилось мое общество.
Тем не менее, я серьезно задумалась, так как мне не нужно было концентрироваться на том, чтобы делать правильные шаги. Он делал всю работу за нас двоих.
— Книги. Дождь. Библиотеки. Еду в одиночестве ночью с моим любимым плейлистом на заднем плане. Путешествия - в основном ради еды. Но исторические вещи тоже приличные.
В Чапел-Фоллс меня знали как девушку, которая целыми днями перерабатывала папины деньги в роскошные сумки, посещала модные рестораны и выискивала все достойные романы в Библейском поясе.