Мой темный Ромео
Шрифт:
— Манеры, — проинструктировал я тем же раздражающим тоном.
— Пошел ты, — возможно, она посчитала это шагом вперед, поскольку не выцарапала мне глаза, когда говорила это.
— К сожалению, я отказываюсь. Я буду читать «Wall Street Journal» снаружи, — и ушел.
— Это все твоя вина, — крикнула она мне в спину. — Я бы не напилась, если бы не ты, — я не сбивал темп. — Ох, хорошо. Пожалуйста , дай мне мою зубную щетку. Счастлив теперь?
Я не
Я, наверное, никогда не был бы счастлив после моего неудачного решения жениться на этой женщине.
Но, видимо, я нашел предел своему бессердечному социопату, потому что дотащился до ее чемодана, вытащил пачку зубных щеток вместе с тюбиком «Колгейта» и принес их Даллас.
Я позволил ей принять душ, почистить зубы и заняться собой, пока я просматривал финансовые новости, сидя на своем месте и потягивая теплый кофе.
Она появилась через тридцать минут, с влажными волосами и вымытым до розового цвета лицом, в толстовке «MIT», которую она, должно быть, украла из моего чемодана.
Она казалась сварливой и ошеломленной, когда упала на диван рядом со мной, копаясь в свежих фруктах и бань-ми.
Краем глаза я наблюдал, как она съела два подноса с бутербродами и диетическую колу.
Закончив, она огляделась и вздохнула.
— Я не устала.
Я не сводил глаз с газеты. Может быть, если я не шевельнусь, она подумает, что я умер, и замолчит.
— Давай поцелуемся.
Поскольку она все еще была явно и сильно пьяна, а аромат «eau de vomit» лично мне не казался очаровательным, я проигнорировал ее далеко не звездное предложение.
— Ну давай же, — Печенька вскочила на ноги, подойдя ко мне. Она отшвырнула газету в моей руке и оседлала меня. — На самом деле я достаточно заряжена, чтобы терпеть тебя прямо сейчас. Это уникальное предложение. Может, оргазм поможет мне заснуть.
Она обвила руками мою шею.
— Назови хоть одну причину, чтобы помочь тебе.
Она изобразила зубастую улыбку.
— Счастливая жена – счастливая жизнь?
Кое-что пришло мне тогда в голову.
— У тебя когда-нибудь был оргазм?
— Кажется, я случайно испытала его год назад, — ее большие, невинные глаза расширились.
Именно в такие моменты я вспоминал, что заставило меня украсть ее.
Где еще в Америке я мог найти двадцатиоднолетнюю девушку, которая была бы для меня такой чистой страницей, на которой я мог бы рисовать, чертить и лепить, как мне заблагорассудится?
Я сильно огорчил Оливера из-за того, что ее сестра показалась мне привлекательной, но, честно говоря, Даллас была такой же девственной и запретной. Все еще такая защищенная от внешнего мира.
Это возбудило мое любопытство.
— Как?
—
Я сжал губы, чтобы не засмеяться.
— Не смейся, — она нахмурила брови, хлопнув меня по груди. — Вся моя семья была там. Вырвался стон, и мама подумала, что я подвернула лодыжку. Мне пришлось притвориться, что это действительно больно, и даже изобразить хромоту на час. Это было очень удручающе.
Неужели я действительно собиралась рассмеяться впервые с четырех лет из-за этой маленькой головной боли?
— Слезь с моих колен.
— Или ты можешь посадить меня к себе на колени, — она пошевелила бровями. И задницей.
— Ты слишком пьяна. Не говоря уже о том, что я недостаточно пьян.
Ее опьянение было единственным, что мешало мне заставить ее кончить на моих пальцах.
К сожалению, тот факт, что я видел, как этот рот очищает полностью переваренные кусочки макарун, пирогов и заварного крема, не помешал мне захотеть, чтобы она обхватила мой член.
Обычно я не опускал свой стандарт до дыхания: необязательно, это больше подходило Олли, но я нашел Печеньку странно соблазнительной.
Когда Шеп сказал мне, что его дочь неотразима, мне захотелось рассмеяться. Теперь я больше волновался, чем веселился.
— Разве ты не видишь? То, что я пьяна – это лучшее, что могло с нами случиться, — она хлопнула руками по моей груди. — Давай займемся сексом. Я даже не буду возражать, что это с тобой. И я давно хотела потерять свою V-карту.
Сейчас было не время говорить ей, что ее V-карта будет потрачена впустую на моих пальцах, или на моем языке, если я чувствую себя милосердным.
— Эвакуируйся с моих коленей.
Обычно я заканчивал тем, что полностью и тщательно контролировал ситуацию. Но с Даллас, по непостижимой причине, оставаться в образе было бременем.
Она провела своей киской, прикрытой лишь хлипкими стрингами, по моей промежности.
Конечно, мне было тяжело.
Все, что ей было нужно, это существовать в том же состоянии, что и я, чтобы моя кровь перетекла в мой член.
Она покачала бедрами, ее щель снова прошлась по всей длине моего члена.
— Почему я должна слушать тебя, если ты никогда не слушаешь меня?
Моя челюсть дрогнула.
— Потому что я очень близок к тому, чтобы получить аннулирование и отправить тебя обратно в Чапел-Фолс, чтобы ты вышла замуж за фермерского парня.
Она снова ударила меня в грудь.
— Воспользуйся мной, черт возьми.
Я хотел схватить ее сзади за шею, выбить из нее все дерьмо и трахнуть ее через нашу одежду, пока она не кончит достаточно сильно, чтобы закричать.
Пока она не потеряет голос.