Мой темный Ромео
Шрифт:
На помощь мне бросился посыльный. Он разгрузил мои руки и переложил мои покупки в золотую багажную тележку, следя за мной.
Легкий размеренный стук каблуков по мраморному вестибюлю меня не обманул. Я знала, что меня ждет в люксе.
Разъяренный муж.
Я представила, как Ромео хрустит костяшками пальцев и облизывает губы, ожидая возможности наказать меня.
Как только я побежала в лифт, я включила свой телефон. Как я и подозревала, на моем экране мелькнули три пропущенных звонка, а также многочисленные
Ромео Коста
Я закончил со своими встречами.
Где ты?
Очень типично для тебя молчаливо обращаться со мной в единственный раз, когда я не хочу, чтобы ты заткнулась.
Ответь на звонок.
200 тысяч? Покупки?
Ты понятия не имеешь, что такое деньги?
700 000 долларов – ЭТО БЛЯДСКИЙ ДОМ.
О, подруга.
Он использовал ненормативную лексику.
Он никогда не использовал ненормативную лексику.
Кто-то не смотрел на стакан наполовину полным. На этой карте было 1,5% возврата наличных. Я заработала на ней 10 500 долларов, а папа однажды пожаловался, что я завалила алгебру.
Лифт со звоном открылся. Я на дрожащих ногах ввалилась в зал.
Теперь, когда пришло время смотреть в лицо кошмару, я вспомнила, как глупо было потратить достаточно денег, чтобы купить впечатляющий особняк в большинстве штатов, просто назло моему грубому мужу.
Посыльный катил за мной мои сумки с покупками, не подозревая о надвигающейся буре. Потребовалось четыре попытки, чтобы вставить карту-ключ в слот.
Как и ожидалось, когда я распахнула дверь, Ромео сидел в общей зоне, скрестив ноги в лодыжках над столом, жуя жвачку и наслаждаясь виски в полурасстегнутом костюме.
Его ледяное выражение лица не изменилось при виде меня, врывающейся внутрь с половиной содержимого магазина «Шанель» позади меня.
Поставив свой «Макаллан» на недавний выпуск «Блумберга», он выудил мелочь из переднего кармана и встал, сунув пригоршню купюр в руку посыльному.
Поблагодарив на прощание, малыш весело пошел своей дорогой, захлопнув дверь с убийственным щелчком.
Теперь были только я и Ромео.
Стоя друг перед другом, как два врага перед дуэлью.
Томный язык тела Ромео поднял мою бдительность.
Он выдавил одну из своих редких, но злобных улыбок.
— Хорошо провела день, милая?
Смогу ли я когда-нибудь смотреть ему в глаза, не чувствуя, что сижу на американских горках, вот-вот перевернувшись?
— Отлично, — я бросилась к мини-бару, набирая «Эвиан». — А твой?
— Хорошо. Была где-нибудь в интересном месте?
Я пожала плечами, стоя к нему спиной. Разве мои сумки с покупками не были явным признаком?
Осушив половину, я поставила воду рядом с виски Ромео, когда его ладонь сомкнулась вокруг моего горла. Он мягко надавил на меня, наклонив мое лицо так, что
Его каменно-серые цвета проникли в мой череп.
— Я спрошу еще раз, и на этот раз ты дашь мне полный, удовлетворительный ответ. Где ты была, Даллас Коста?
— На шопинге. Где еще?
— В каком-нибудь укромном месте, где ты сможешь раздвинуть эти красивые ноги для кого-то другого, — его губы зависли в одном дыхании от моих. — Кто-то вроде Мэдисона.
Тревога пробежала по моему позвоночнику.
— Мэдисон? — челюсть Ромео сомкнулась. Он оторвался от меня и направился в спальню. Я ненавидела то, что преследовала его. Что мое любопытство взяло верх надо мной. — О чем ты говоришь?
— Я надеюсь, ради него, что ты симулируешь оргазм лучше, чем невинность. Не притворяйся, что не знаешь, что Мэдисон занимает номер двумя дверями ниже.
Он повернулся ко мне лицом. Впервые в его глазах мелькнуло раздражение. Он был все тем же отстраненным Ромео. Но что-то еще таилось под поверхностью.
Проблеск мальчишества.
Неуверенность, которую можно обнаружить на лице ребенка, когда его впервые отвезут в новую школу.
— Я не знала, что Мэдисон в Париже, — это была правда. — Откуда ты знаешь, что он здесь?
Он посмотрел на меня взглядом «как ты думаешь».
Я закрыла глаза, впиваясь ладонями в глазницы.
— Ты следишь за ним.
Господи. Что произошло между этими двумя?
— Твой талант к естественной дедукции не имеет себе равных. Ты уверена, что хочешь сохранить свою специальность в области английской литературы, когда ты можешь внести гораздо больший вклад в мир математики?
— Я же говорила тебе… я не знала, что он здесь.
— Это было бы убедительно, если бы меньше суток назад ты не сказала мне, что вы вдвоем устроили заговор против меня. И показала мне свое обручальное кольцо.
О, черт с тобой.
Я протиснулась мимо него, поспешив в ванную. Он шел за мной неторопливыми шагами, с расслабленными широкими плечами.
— Он украл твою бывшую девушку или что-то в этом роде? — я выдернула расческу из туалетного столика и провела ею по волосам. — Я знаю, что ты не ревнуешь, потому что тебе наплевать на меня, так что это должно быть что-то другое.
— У Мэдисона нет возможности украсть песчинку с моего заднего двора, не говоря уже о целом человеке, — его пристальный взгляд поймал мой сквозь отражение в зеркале. — Что он здесь делает?
Без понятия.
Но я уже знала, что он не примет этот ответ.
— Мое предположение? Играет с твоей психикой, — я вздохнула, ненавидя бросать Мэдисона под автобус.
Но я не хотела, чтобы этот автобус переезжал меня сто раз, пока не вышвырнет меня на улицу.