Мой желанный и неприступный маркиз
Шрифт:
– Как это ни назови, но родители довольны. – Оливер накрыл ее ладонь своей рукой. – Темпест, откуда такие мысли?
– Наверное, из-за ожиданий… – Она осторожно убрала свою руку. – Я же не похожа на Арабеллу, которая с легкостью заводит новых друзей в бальном зале, где полным-полно незнакомцев. Мне кажется, и любовь придет к ней так же легко. Я из иного теста.
– Немного осторожности не повредит! – заметил он, прищурившись. – А что касается новых друзей… не думай, что я уже забыл, как ты умудрилась подружиться с сыном одного из врагов отца.
«Только
– Это совершенно иная ситуация. Я так боялась, что лорд Фейрлэм с приятелями догадаются, что я… – Заметив грозный лик брата, она проглотила остаток фразы. – И, как ни крути, я с этими джентльменами не флиртовала. Элементарная вежливость.
– Даже проявление элементарной вежливости к кому-то из Руков – неприемлемо, Темпест. Если отец узнает…
От одной мысли ее бросило в дрожь.
– Я не собираюсь ничего рассказывать ни ему, ни маме. А ты?
Молчание и пристальный взгляд брата заставили Темпест заерзать на стуле. Наконец он коротко бросил:
– Нет.
– Спасибо, Оливер, – поблагодарила она, поборов в себе желание броситься его обнимать. – Можешь не волноваться, больше от меня о лорде Фейрлэме ты не услышишь. Если волею судьбы мы встретимся в Лондоне, клянусь, я развернусь и пойду в противоположную сторону.
Он, казалось, не до конца поверил ее клятве.
– А если он сам к тебе подойдет?
– Я тут же дам ему от ворот поворот! – решительно заявила она. – Хотя подобное маловероятно. Маркиз вряд ли сам заговорит со мной теперь, ведь он знает, что я – из семьи Брант.
Оливер медленно кивнул. Казалось, ее ответы полностью его удовлетворили.
– Ты же скажешь мне, если Фейрлэм станет тебе докучать, да?
– Разумеется, – солгала она, скрестив пальцы в складках юбки.
Темпест со вниманием отнеслась к словам брата о маркизе, но она не желала стать поводом для драки этих двух джентльменов.
Если лорд Фейрлэм к ней приблизится, она сама даст ему отпор.
Глава 7
Три недели спустя
Матиас не предполагал, что может увлечься певчими птичками.
На третий день пребывания в Лондоне его представили мисс Кларе Кинг. И хотя эта миниатюрная девица с пышными формами и непревзойденным сопрано была на два года старше Матиаса, она держалась и разговаривала так, как будто только что избавилась от опеки дуэньи. И тем не менее ни в ее таланте, ни в аппетитах не было ничего детского. С момента ее приезда в Лондон в конце апреля на каждом ее представлении были аншлаги, и в определенных кругах высшего света она стала довольно популярной. Певицу постоянно окружали толпы поклонников, но прекрасная Клара дала Матиасу понять, что он – один из ее фаворитов.
Он понимал, что эта неглупая женщина упивается собственным успехом. Ей хотелось, чтобы ее добивались легионы воздыхателей. Понимал, что она, поразмыслив, проведет строгий отбор и выберет себе одного-двух любовников,
Матиас не сомневался, что вскоре они с Кларой станут любовниками. Благодаря умелой тактике и напору он уже сорвал с ее губ пару поцелуев. Она уже выделяла его из многих. Когда он заглядывал к ней в гримерку, она всегда просила, чтобы все вышли и оставили их наедине.
Матиас гадал, сможет ли он сегодня вечером проводить ее из театра и уложить в постель? Он достал из кармана жилета часы. Да, судя по времени, мисс Кинг уже выступила и, скорее всего, принимает ухаживания в своей гримерке. Пока Матиас сидел с приятелями, на его губах играла легкая улыбка: он подумывал о том, как он их покинет и направит все свое умение обольщать на женщину, которая завладела его помыслами.
– Нет.
Матиас сердито взглянул в затылок мужчины, сидящего перед ним, но чуть левее.
– Вы что-то сказали, ваша светлость? – спросил он, намеренно упоминая титул с презрительной усмешкой в голосе, чтобы привлечь внимание приятеля.
– Сказал. Ты же не покинешь нас, чтобы пофлиртовать со своей актрисулькой, Шанс?
Антуан Роллан Севар, принц Гальен в изгнании, поерзал в кресле и, как бы ненароком, положил руку поверх своего и соседнего кресла. Его подруга сидела рядом и не отказала себе в удовольствии опереться на руку принца, который сразу же стал поглаживать пальцем ее шею. Дама вздрогнула.
– Откуда ты, черт побери, все знаешь? – удивился Матиас, досадуя на то, что его мысли настолько очевидны. – Ты ведь даже не смотрел на меня.
Его приятель поморщился и постучал по крылу носа. Засмеялся, заметив, что Матиас зарделся.
Принцу не исполнилось и года, когда его родителей свергли с престола во время la Grande Terreur – Французской революции – и казнили без суда. Маленькое княжество Гальен было захвачено Францией, маленького принца тоже бы казнили, если бы кто-то из аристократов, верных казненному королю и королеве, тайком не вывез его из страны. Еще год понадобился, чтобы приятель Матиаса ступил на землю Англии. Осиротевшего ребенка приняла королевская семья, и отец Матиаса был одним из тех аристократов, которые предложили свою помощь. В Англии приятель предпочитал, чтобы к нему обращались менее громко и называли просто герцогом Рейнбо. Свой королевский титул он использовал только при дворе или в беседе с несимпатичными ему людьми.
– Когда тобой овладевает похоть, ты становишься суетлив, мой друг, – ответил герцог, озорно блеснув сине-зелеными глазами.
– Ты, по крайней мере, сидишь впереди, а не рядом, – проворчал Сент-Лион. – Горячие скакуны бьют землю копытом с меньшим энтузиазмом.
– Какое очаровательное сравнение с нашим другом. Обязательно упомяну о нем в своем следующем письме Гидеону, – сказал Торн, имея в виду своего брата-близнеца, который отправился посмотреть мир. – Почему бы тебе просто не уложить девицу в постель и не покончить с этим?