Моя борьба. Книга четвертая. Юность

Кнаусгор Карл Уве

– Футбол тебе не нравится – а что же нравится?

– Рисовать, – признался он, – я это очень люблю.

– А на улице играть?

– Немножко люблю на велике кататься. Вместе с Эндре.

– Это твой лучший друг?

– Иногда.

Я посмотрел на него. Лицо у него оставалось равнодушным.

Стало быть, у бедняги нет друзей.

Он посмотрел мне в глаза, и лицо у него расплылось в улыбке. Я положил руку ему на плечо и опустился на корточки.

– А пошли вместе сыграем, а? – предложил я, – будешь со мной в команде.

– Но я же не умею в футбол играть, – заупрямился он.

– Да

брось, – отмахнулся я, – умеешь, еще как. Там только и нужно, что бегать по полю и мячик пинать! Я тебе помогу. Пошли, а то не успеем и урок начнется!

– Ну ладно, – согласился он, и мы побежали к воротам.

Я остановился перед воротами и поднял руку.

– Я с вами еще разок сыграю, – объявил я, – а Ю – в моей команде. Так что сейчас мы с Ю против вас. Идет?

– Да он плохо играет! – выкрикнул Рейдар.

– Вы все играете плохо, – отрезал я, – а ну-ка, начали!

Играл он и впрямь плохо. Если я передавал ему мяч, он едва попадал по нему ногой. Зато теперь Ю с счастливой улыбкой бегал по полю, а спустя пару минут, к счастью, прозвенел звонок.

– Ю, возьми мячик и отнеси его в учительскую, ладно?

– Ага! – И он вприпрыжку пронесся по коридору, зажав под мышкой мячик. Я быстро зашагал следом – надеялся увидеть Лив, девушку из девятого, пока у них не начался урок.

И я успел. Когда я нагнал ее, она шла рядом с Камиллой и, сворачивая в коридор, украдкой взглянула на меня. Я посмотрел на ее узкие, безупречные бедра, и внутри у меня словно разверзлась пропасть.

После уроков я сидел в учительской и ждал, пока разойдутся по домам все остальные. Во-первых, мне хотелось одиночества, но не такого, как в квартире, а во-вторых, нужно было позвонить.

В конце концов на парковке возле школы осталась лишь машина Ричарда. Сам Ричард сидел у себя в кабинете, но в любой момент мог заглянуть и сюда, поэтому я листал справочник, дожидаясь, когда Ричард тоже уйдет.

За последние часы тучи потемнели, и, пока я сидел в учительской, в окна стукнули первые капли. Я обернулся и увидел, как они сначала разбивались об асфальт, не оставляя следов, как будто их и не было, но спустя всего несколько секунд окрашивали его в темный цвет. Небесные хляби разверзлись, и на землю выплеснулся дождь. Струя за струей пронзали воздух с такой силой, что капли, достигая земли, отскакивали вверх. Вода заструилась по водосточному желобу вниз и дальше, по земле, вдоль стены противоположного здания. Окна и крыша откликались громким дробным стуком.

– Вот это ливануло! – Ричард в обычной своей зеленой куртке и с ножом на поясе остановился на пороге и улыбнулся мне.

– Да уж, дождь нешуточный, – сказал я.

– Заработался? – Он вошел в учительскую.

– Ну так, – уклончиво ответил я, – кое-что доделать хотел.

– Как первая неделя прошла?

– По-моему, неплохо, – ответил я.

Он кивнул.

– В следующую пятницу поговори с Сигрид. С методистом. Наверное, перед встречей имеет смысл будет записать все вопросы и соображения, чтобы больше проку было.

– Так и сделаю, – пообещал я.

Он прикусил нижнюю губу и снова стал похож на козла.

– Ну ладно, – проговорил он, – хороших тебе выходных!

– И вам, – ответил я.

Через

полминуты Ричард показался за окном – держа портфель над головой, он бежал к машине.

Вот он вытащил ключи, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье.

Включились фары, и по спине у меня побежали мурашки. Красный свет задних огней отражался от черного асфальта, а два желтых световых пучка от передних фар упирались в стену, которая одновременно рассеивала их и светилась сама.

Стук капель, широкие развилки водяных потоков, сбегающих по склону, вода, хлещущая из водосточной трубы.

О, это был мир, и я жил в самом его сердце.

Что же мне делать? Хотелось стучать кулаками в окна, бегать по комнате и вопить, во все горло, швыряться столами и стульями, потому что во мне через край били сила и жизнь.

– IT’S THE END OF THE WORLD AS WE KNOW IT! – орал я на всю учительскую.

IT’S THE END OF THE WORLD AS WE KNOW IT!

AND I FEEL FINE!

AND I FEEL FINE! [20]

Когда машина Ричарда скрылась за холмом внизу, я прошелся по школе – на тот случай, если кто-то все же тут еще остался. Завхоз, например, – вдруг он где-нибудь здесь что-нибудь чинит? Но в школе было пусто, и, убедившись в этом, я прошел в маленькую комнатку, где стоял телефон, и набрал мамин номер.

Она не отвечала.

Наверное, работала сегодня допоздна, а по пути домой заехала в супермаркет, а может, вообще решила где-нибудь поужинать.

20

«Это конец того мира, который мы знаем, и мне отлично» (англ.) – песня группы R. E. M.

Я позвонил Ингве. Он ответил сразу же.

– Алло? – послышалось в трубке.

– Алло, это Карл Уве, – сказал я.

– Ты в Северной Норвегии?

– Ну да, естественно. Ты как?

– Да ничего, все хорошо. Только что из читалки вернулся. Сейчас выдохну и пойду прогуляюсь.

– Это куда же?

– Наверное, в «Хюлен» [21] смотаюсь.

– Везет дуракам.

– Ты сам решил в Северную Норвегию свалить. Мог бы в Берген переехать.

– Ну да.

21

Старый студенческий бар в Бергене.

– Как дела-то там у тебя? Квартиру выделили? Устроился?

– Ага. Вообще-то хорошая квартира. И уроки начались во вторник. Тоже интересно. Я, кстати, сегодня вечером тоже дома сидеть не собираюсь. «Хюлена» у нас в деревне, конечно, нету, зато есть общественный центр.

– А девчонки там как? Есть годные?

– Ну-у… Я тут познакомился с одной – в автобусе ее увидел. Может, чего и получится. А все остальные разъехались. Похоже, остались либо школьницы, либо домохозяйки.

– Значит, со школьницами мутить придется?