Моя чужая семья
Шрифт:
— Не рано? — Лада спрашивает осторожно, словно сама до конца не уверена в вопросе.
— Не знаю. Могу сказать, что это не точно, но шанс есть… А там разберёмся. Хочу скорее сбросить это бремя с плеч.
— Ладно. Как знаешь. Я бы тоже сказала в первый же день задержки, а у тебя уже две недели, дурак бы не догадался!
— Есть такое… поверить не могу.
— Что получилось?
— Что это вообще происходит, — отпихиваю перец, будто он в чём-то виноват и бросаю нож в мойку.
— Знаешь…
— Ты и Земля? — смеюсь, не веря ни единому слову.
Живо представляю себе наш двор, убранный к осени. Наверное, девочки, сейчас сажают тюльпаны…
— Ха-ха-ха, — выдавливает смешки Лада. — Почти всё делает София, а я так… слежу, чтобы жёлтые не садила рядом с розовыми. Меня интересует эстетическая составляющая, в то время как тебя — быт.
— Скорее, я не зацикливаюсь на незначительно, забивая на важное! Иногда и о выживании не грех подумать, помимо красоты, — переиначиваю её добродушную колючку.
— Бла-бла-бла, — так и вижу, как сестра закатывает глаза. — Всё, проехали, — меняет тему. — Готовь свои рататуи, у нас ещё дел полно!
Она отключается, и я остаюсь один на один с овощами.
Хм… рататуй?
***
И к вечеру я уже готова. От рататуя безжалостно отказалась, зато какую волшебную приготовила курочку с овощами. М-м-м.
Пока красотка томится в духовке на медленном огне и золотится аки тёлка в солярии, навожу красоту на себя. Макияж как умею, без перебора. Причёска — тем более. Впервые пробую кудри и остаюсь более чем довольна результатом. Отправляю фото Ладе, а она перезванивает и требует, чтобы растрепала в срочном порядке “чёртовы букли”.
— Ты что, на сельскую дискотеку собралась? А ну быстро разбирай свой сарай на башке и приводи в божеский вид!
Для верности сестра присылает фото из интернета, мол, вот так нужно повторить, а потом видео, где укладывает волосы сонной Соне.
Сравнила!
У Соньки три пера и те бережём, а у нас с Ладой косу рукой не обхватить. С этим три часа возиться.
В итоге распускаю своё творение. Изо всех сил трясу гривой, чтобы распрямить, а потом решаю, что и так сойдёт.
Нечего тут выпендриваться!
Платье шикарное. Шёлковая комбинация, кремовая, издалека будто её и вовсе нет. На тонких бретелях.
Смотрю на всё это, и сама себе улыбаюсь.
Мило… и сексуально! Будто и не я вовсе…
Но на время снимаю платье, чтобы не испачкать.
Возвращаясь на кухню, принимаюсь за лёгкий Коулс Лоу.
Так увлечена любимым делом и мыслями о будущем, что не сразу реагирую на Алексея.
— Ты меня решила угробить? — ворчливо произносит он, таращась на стол, где дожидается ужина полуготовый салат, остывают овощи. За моей спиной виден золотой бок курочки.
— Нет, приятно
— Приняла что-то? — подозрительно сужает глаза.
— Нет, — вот это обижает. Но заставляет задуматься — уже не в первый раз меня подозревают в подобном. — Просто хорошее настроение. Такая причина годится?
— Точно убить собираешься, — хмурится Орлов. — Там мышьяк? Клофелин? — перебирает абсурдные варианты.
Не собираюсь спорить или ругаться — в конце концов, может, у него такой специфический юмор.
— Ты сначала душ прими, переоденься… — мягко стелю, — а потом узнаешь, — подмигиваю и возвращаюсь к капусте.
Пока Алексей освежается, успеваю до конца накрыть стол. А только он покидает ванную и уходит к себе в комнату, я тоже быстро одеваюсь. От идеи с кружевным бельём под платье, злобно отказываюсь. По ушам ещё бьют слова про “под чем-то”, пусть пялится и облизывается, потому комбинация идёт прямо на голое тело. Тут вам и грудь во всей красе с сосками, и задница что надо, в одних стрингах.
Когда готова по полной — выхожу! Орлов уже в гостиной, но не за столом, а на диване перед телевизором. С мобильным возле уха. Говорит с кем-то и не сразу реагирует на моё появление.
Я деланно прохожу мимо него, сажусь за стол.
За ним явно давно никто не обедал, стекло даже не поцарапано. Они вообще дома ели? Сомневаюсь…
Со своего места мне Алексея и видно и слышно. Стол стоит перед панорамными окнами, чтобы наслаждаться видом на город за едой, и я принимаю решение, что отныне буду обедать только тут. Хватит жаться за островком, как горничной! Тут такое богатство пропадает.
— Да, нужно срочно перевести... — запинается на слове Алексей, поймав меня на прицел глаз.
Равнодушие тотчас сменяется интересом.
— Всё, пока! Потом перезвоню, — торопливо прощается и сбрасывает звонок.
Встаёт с дивана медленно, по-кошачьи лениво и я невольно наслаждаюсь… глядя на его отражение в окне. Сумерки делают своё дело. Я могу всё рассмотреть и остаться невинной. Потому что он пялится точно на меня! Неотрывно. Я к нему боком. И разрез на бедре виден и изгиб спины, и груди… И ноги открыты как нельзя хорошо.
А он… в чёрном. Великолепен, что ни говори. Ему страшно идёт чёрное. И брюки и рубашка. Он будто готовился к ужину не меньше моего, хоть и выглядит в итоге небрежным. А я тут… нафуфырилась.
Орлов улыбается. Плотоядно, победно.
Садится напротив меня. Взгляд не отводит:
— Однозначно смерти моей желаешь. Если не от отравления, так от... — многозначительно умолкает.
Я тоже молчу — вот такая загадочная зараза!
— Наверное, причина всё же есть, иначе я свихнусь, — бурчит, наливая вина.