Моя еврейская бабушка (сборник)
Шрифт:
– Надоело, приходит поздно, выпивши, я сижу весь вечер дома и жду его, а он… – Она замолчала, как я понимаю, снова плакать собралась.
– Если ты в свои двадцать два года выбираешь пьющего парня, это не есть гут, – говорю я, чтоб хоть что-нибудь сказать. Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях. Утешать девочку? Жалеть? Не знаю…
– Он не пьющий, он только пиво… – робко замечает Тася.
– Пиво еще хуже, – глубокомысленно парирую я, – и если в ваши годы вы начинаете жизнь с этого, то, что будет с вами в сорок два, в пятьдесят два? Ты не имеешь
– Вот я и решила расстаться, – она трясет белокурой головой в такт моим словам. Вылитая Марина Влади! Марина Влади в юности, разумеется.
– Красивая ты, Таисия, вот в чем беда, с одной стороны, на тебе каждый готов жениться, а с другой, запросто может такое случиться, что никто и не женится. Бог дал тебе красоту просто так, как подарок, ты ее не заслужила, так береги ее, не живи, с кем попало. – В моем тоне назидание и мораль.
В конце концов, мне самой противно стало от моего тона, а барышня моя вот-вот заскулит от отчаяния. Мне ее жаль, но что поделаешь, любовь зла.
– Ты хоть любишь его?
Нелепый вопрос. В офисе гудят мониторы, звонят телефоны, как буйнопомешанный шумит закипающий чайник, за стенкой вяло переругиваются программисты. А мы с утра про любовь толкуем. Всем бы так. В мире давно бы закончились все войны и конфликты.
– Н-не знаю… – Она смотрит вроде бы на меня, а сама всматривается в себя. По-моему, видит там своего Толю.
– Ты сначала узнай, – как можно мягче рекомендую я, и, спохватываясь, добавляю, – а сейчас за работу. Обработай звонки, прими заявки, сбегай в бухгалтерию.
Она спешит выполнить поручения. В обед снова подсаживается на стул возле меня. Молчит, теребит ладошки.
– Оставь руки в покое, они ни в чем не виноваты.
Понятное дело, девчонка хочет про любовь поговорить. Я тоже когда-то живо интересовалась этим вопросом. Придется поделиться опытом, видимо, пришло время.
– Тебе бы парня посерьезнее, посильнее, чтобы он заботился о тебе, – говорю, чтобы утешить и тут же встряхиваюсь. Где же нынче такого встретишь?
– Да был такой у меня в институте, Сашей зовут, он и сейчас влюблен в меня, – говорит, а в глазах сомнение, девчонка не может справиться с проблемой выбора. С выбором всегда сложно. Не знаешь, куда вступишь, если не тот вариант подберешь.
– Так и дружи с этим Сашей, если, конечно, он пивом не балуется! – Я даже развеселилась. Новый прикол – несмышленых девчонок можно пугать пивом.
– Не-ет, он вообще не пьет, и пива ни-ни, и не курит.
Она говорит со мной, а у самой глаза вовнутрь повернуты, видимо, ударилась в воспоминания, вдруг Саша был замечен в пьянстве, но нет, Сашино прошлое прозрачно и безупречно. Таисия улыбается светло и нежно. Сашина репутация ей подходит.
– Ну и бросай своего недотепу Толю, а то он не работает, живет за твой счет, пьянствует, зачем тебе такой парень? – В моем тоне много категоричности. Рублю, что называется, с
– Саша мне эсэмэску прислал, пишет, мол, моя любименькая девочка, хочу кататься с тобой на лыжах и целоваться. – Тасин голосок дрожит от умиления.
– О, ты еще сомневаешься, вот твой Толя не напишет тебе такой эсэмэски. А у Саши и машина, и квартира, и образование – все есть. Целеустремленный парень, вот за таких надо замуж выходить. Всю жизнь будет заботиться о тебе. Твоя красота будет его согревать. Давай, решайся, выбирай, только помни главное: твои любовные приключения не должны мешать работе. Иди, занимайся делом, обед уже закончился! – Последние слова я кричу вдогонку.
Слышала бы меня моя начальница! Она бы мне точно премию выписала под второе десятилетие.
До Нового года остается три дня. Тася собирается на каникулы к маме в Моршанск. В эти дни она стала еще красивее, каждую минуту живет любовными перипетиями, вздыхает, вслух мечтает о красивой жизни, норковом полушубке и умных детях.
– Вот-вот, твой-то Толя тебе полушубок не купит, будешь до пятидесяти лет бегать в поддергайке из плащевки, – поддразниваю я, – всю красоту растеряешь на морозе. Все органы застудишь. Будешь такой же, как тетки из бухгалтерии. Толстая и сварливая. Хочешь такой стать?
– Н-не-ет! – Она даже подскочила от страха. – Нет, не хочу! Хочу жить красиво.
– Правильно, вот поедешь на вокзал, сядешь в «субарочку» на правое сиденье, Саша тебе дверцу распахнет, а ты как королева сядешь на законный трон. Это и будет твое место в жизни. Кстати, ты мне хоть эсэмэску пришли, как он тебя проводит. А Толе ничего не говори. Молча уходи. Не ссорься с ним, мало ли что он может выкинуть. Он у тебя неадекватный.
За день до Нового года она уехала. Вечером убежала с работы, спеша на поезд, вся счастливая, возбужденная, влюбленная. Тридцать первого я не получила эсэмэски, но не обиделась. Были бы счастливы молодые…
Когда начальница погнала нас с работы на встречу Нового года, ко мне подошла Тасина подружка, и, запинаясь, сказала:
– Тая просила передать, что на вокзал ее повез Толя. Он опередил Сашу.
Что-то оборвалось у меня внутри. Я даже растерялась немного. Как же так? Ведь она не любит Толю, сама твердила мне, что живет с нелюбимым, переживала, страдала.
Вот ведь как бывает у молодых…
Санкт-Петербург, Россия, 07.02.2011 г.
Моя еврейская бабушка
Тишина оглушала. В доме ни звука. Меня охватил ужас. Я оцепенела. Обычно день начинался с побудки. Мать стояла надо мной и ругалась, а я делала вид, что ничего не слышу, и куталась в одеяло. Ночью я засыпала за книгой, а утром не могла проснуться. Пробуждение расценивала как поражение. И вдруг тишина…
Никто не ругается. Печка остыла. Мама не может проспать. Она всегда встает рано. У нее такой закон – кто рано встает, тому бог дает. Каждое утро начиналось с этих слов. Мать хотела научить меня жить по своему укладу.